По-видимому, в то время в КГБ никаких карт, кроме школьных атласов, не было, а по ним выходило, что от того места, где мы находились, до границы Афганистана всего лишь 70-80 км. Отсюда естественное подозрение, что никто нигде не погибал, а просто ребята убежали за границу со всеми секретами, которые знали. Именно эту дикую версию они нам и озвучили.
Мы попытались было объяснить, что из ущелья Гармо никаких дорог или троп в Афганистан не существует, а напрямую пройти тоже невозможно из-за отсутствия доступных перевалов через три горных хребта, каждый из которых будет повыше Главного Кавказского. Однако эти доводы никакого впечатления не произвели, и нам было заявлено, что спасательные работы будут продолжены. На естественный вопрос, а в чем собственно смысл таких работ, когда абсолютно ясно, что к этому времени никто в живых уже не мог остаться, даже если предположить невозможное, что кто-то мог уцелеть на ледовых сбросах, последовал ответ: «Вы должны представить нам бесспорные доказательства гибели тройки Романович, Михайлов, Тищенко». При этом ни слова не было сказано о необходимости поиска двойки Репин — Шанин.
Наши попытки объяснить всю нелепость подобного требования были пресечены одним из приехавших москвичей (кажется, это был Кульчев), который заявил, что у него есть все полномочия, чтобы заставить нас выполнить приказ, вплоть до расстрела на месте за саботаж спасательных работ. Тут взял слово полковник Самиев и сказал буквально следующее: «Если среди вас есть такие трусы, что боятся пойти наверх, то я сам туда пойду со своими добровольцами!» (А с ним было несколько человек «обслуги»). Для большей убедительности гости провели закрытое партсобрание с теми немногими из нас, что были членами партии, на котором было принято решение выполнить требование вышестоящих инстанций.
Больше вопросов у нас быть не могло. Пришлось распаковывать снаряжение, набирать продукты, и на следующий день мы снова шли вверх по хорошо знакомой тропе. Естественно, полковник Самиев, как и «Гильденстерн с Розенкранцем», никуда за пределы лагеря не выходили, хотя им предложили пойти с нами наверх до самого места срыва, чтобы они могли лично убедиться в том, что все произошло так, как мы им сказали.
Тропа сначала вела нас по травяным и очень живописным склонам вдоль ледника Гармо, затем она перешла на ледник, дальше попетляла среди трещин и ледяных глыб и, наконец, вывела нас к Сурковому лагерю.
