— Ты бы понравилась моей матери.
Произнося эти слова, Дес приглашает к нам призраков из прошлого. Я едва могу вспомнить свою собственную мать, и у меня нет ни одних воспоминаний, где бы она любила меня. Это прекрасный подарок — представлять себе, как мать дарила любовь Десу.
— Ты так думаешь? — выдаю я.
— Я знаю. — Он так уверенно произносит это, что мое возражение — что я — всего лишь человек — так и не сходит с губ.
Перед тем, как спросить его больше по данной теме, Дес поднимает руку и слегка взмахивает запястьем. Где-то на расстоянии я слышу звук трущейся бумаги о бумагу. Свиток возникает над проходами и плывет прямо к нам. Рука Торговца все еще в воздухе, и сверток мягко приземляется в его раскрытую ладонь.
— Это отчет, взятый у жертв, что выздоравливают после тюремного заключения, — уточняет Дес, меняя тему. Он кладет свиток на стол.
Я подымаюсь и пододвигаю к нему стул ближе.
— Информация взята у выживших в тюрьме Карнона? — переспрашиваю я.
— Лишь записи со слов фей Царства Ночи, — говорит Дес. — Другие королевства также собирают информацию у своих же. На следующем саммите королевств мы сравним записи, но до тех пор у нас есть только показания моих подданных.
Я и не глядя в свиток знаю, что там записаны мои подтверждения. Это не было обязательно (одно из привилегий, будучи парой короля), но, так или иначе, дала показания. Я достаточно работала над делами и знаю, как эти показания могут помочь в разрешении обстоятельств.
— Почему ты показываешь мне это? — спрашиваю я, приподнимая край пергамента между нами. Взглядом я ловлю на нем свое имя, и желудок уходит куда-то в пятки. Дес был со мной в помещении, когда я давала показания, так что он знает обо всем, что приключилось со мной, но видеть это написанным рядом с другими утверждениями жертв заставляет меня съежиться.
— Ты отправилась в ясли, чтобы определить, являлся ли Карнон отцом детей. — Дес разворачивает пергамент передо мной. — Я подумал, что, возможно, ты захочешь прочесть, что другие заключенные сказали на свой счет.
Слова звучат почти, как вызов, и, прежде чем глянуть на свиток, я одариваю его настороженным взглядом.
Глаза проходятся по строкам, написанным изящным почерком. Я пропускаю свою речь, сосредотачиваясь на других женщинах, которые сбежали. Одну запись за другой, я читаю о девяти разных феях-воительницах, которые были похищены во время сна. Каждая из них томилась в тюрьме Карнона в промежутке от одного до восьми дней. По-видимому, они, как и я, смогли оправиться от недельного порабощения черной магии короля Фауны. Те, кто был пленником дольше восьми дней… теперь спят далеко под нами в стеклянных гробах.
