— Ах, ты сукин сын! — он бьет кулаком в лицо Ярославу, свалил одним ударом на землю. Слышится даже хруст сломанных костей. Мальчик чувствует, как из носа течет к губам теплая кровь. Облизнул языком верхнюю губу. Сморщился. Подниматься не спешил, так и лежал на земле, наблюдая из-под полуопущенных ресниц за страшным человеком.
— Убью! — рыкает мужчина, угрожающе нависая над Ярославом. Но от избиения его удерживают подоспевшие милиционеры. Он не выкрикивает угрозы, он просто смотрит в глаза мелкому пацану. Ухмыляется, когда видит, как тот по хищному щурится, как в его глазах колыхнулась черная жгучая, смертельная ненависть, которая после себя ничего не оставляет. Маленький мальчик, который не должен в столь нежном возрасте испытывать страшные чувства, испытывал. Он уже мысленно приговорил этого взрослого мужчину, который ничего не боялся. В его душе появилась полная уверенность, что однажды он доберется до этого самоуверенного ублюдка, подвесит к потолку цепями, будет медленно пытать, сдирать на живую кожу! Чтоб он чувствовал боль от каждого движения, чтобы ему было больно просто дышать! Чтоб он сдох от собственных криков.
Ярослав понял, что уничтожит того, кто уничтожил его мечты, разрушил жизнь. Ему было пять лет. И эта его история. С его правилами.
Давлю на газ, довольно резко въезжаю на территорию небольшого придорожного комплекса на трассе: мини-гостиница, заправка, кафешка — все условия для дальнобойщиков, есть для них и девочки безотказные за хорошую плату, и небольшой привал для людей, которые ехали на море или с моря.
Вижу возле крыльца ребят, которые мух ловили да затылки лениво почесывали. Стиснул зубы. Вот так всегда, не проконтролируешь пару дней, начнут яйца свои теребить от безделья, а дела сами по себе будут либо решаться, либо усложняться.
Увидев мою машину, мигом вытянулись, ленца ушла, хорохорятся, как молодые петухи. Паркую свой джип на свое место по умолчанию, не спеша выхожу из машины, нажимаю на сигналку и спокойно иду к крыльцу. Ни на кого не смотрю, но поравнявшись с Белкой, замер, повернулся к нему. Белка- потому что рыжий, в остальном неповоротливый, туго соображающий парень двадцати пяти лет, за плечами которого не только малолетка, но и общий режим за хулиганство.
— Когда я уезжал, что тебе было сказано? — смотрю в испуганные болотные глаза, с рыжеватыми ресницами. — Следить за порядком. Как думаешь, что будет, если вдруг тут не порядок?
