Мои мысли отчасти перебил, а отчасти и подтвердил Виктор. Пока мы ходили смотреть раненного – он молчал и слушал, сам ни слова не сказал. А на обратном пути, когда рядом не было посторонних, он обмолвился, будто давно размышлял над этим:
– Хорошо ещё, что у нас не одни мужики в отряде. Радомир этот косо на нас смотрел, пока не приехали Ира с Лорой. Конкурентов в нас увидел, что ли? Своих женщин ревнует? Боится, что мы уведём? Но увидел наших – вроде успокоился.
– Нам его женщины ни к чему. – сказал Тимофей. – А ревность у него может быть не только по поводу женщин. У них же своё маленькое племя с вождём во главе. И любой пришлый – потенциально угроза его лидерству.
– Может и так. Но нам-то с ними детей не крестить. Переночевать – да и дальше двинуть. Эти ребята явно в нашей помощи не нуждаются. У них и так всё неплохо получается.
– Кстати, да. Если я верно понял – они пришли, когда тут побоище было, и зомби кругом. Один Михаил отбивался. А они, получается, пришли – и всё сами тут зачистили. Интересно – как?
– А вот спросим за ужином. Или после. – сказал Сосед.
За ужином пообщаться «с народом» не получилось. Пользуясь тем, что похлёбка готовилась в двух котлах – хотя, по словам Ларисы, содержимое одинаковое – столы накрыли порознь. Нас, как и прежде, разместили в беседке. А сами хозяева свой котелок забрали, и ужинать стали на своей веранде. Видно, и правда, Радомир в нас угрозой считает, или просто чужаками. И старается своё «племя» от нас оградить. Ну да Бог ему судья. Перун или кто там?
Ах, да! Единственное, что хозяева приняли от нас (кроме дичи) – это свежий хлеб. Взяли с благодарностью, отнекиваться не стали. Я так поняла, что у них самих вместо хлеба – сухие лепёшки. Съедобно, питательно… но не то.
А нас взамен угостили медовухой, настоящей! Уж я не знаю, как и из чего её готовят (варят?) – но она реально имела запах и вкус мёда. Чуть хмельная (крепость не могу определить точно, но вряд ли выше восьми процентов – слабее вина), терпкая…
– Это у нас медовуха ставленная, питной мёд.[23] – сказал Радомир. – На ягодах и родниковой воде. А мёд у нас свой, дома – пасека есть в посёлке.
Из новых хозяев приюта – один только Радомир, на удивление, остался ужинать с нами. Остальных своих ограждает от «чужаков» – а сам? Общения ищет? Интересно. Воспользуемся для расспросов. Рыбак уже начал, но без подковырки не смог:
– Скажи мне, кудесник, любимец богов… Извини, это Пушкин…
– Я знаю. «Песнь о Вещем Олеге» в школе изучал. В советской ещё.
