Но когда кто-нибудь говорил вещи, которые интересовали миссис Моузли, она сидела неподвижно, лишь ее глаза были едва видны из-за книги. Она устремляла взгляд на Даррела, Кензи и Эмбер, которые будто и не замечали, что в комнате есть кто-то помимо них.
− Моя мама снова разводится, − сказала Эмбер, когда мы погрузились в работу в мой четвертый день, − Это уже пятый. Я говорю ей, что она может ошиваться со сколькими угодно мужчинами, но не обязательно выходить за них замуж. Но она сказала, что ничего не может поделать, если уж она влюбилась.
Кензи облокотилась на стул и начала гладить живот:
− Дерьмо. Смотрите, что со мной сделала любовь, − протянула она, − Я стала толстой.
Они засмеялись.
Несколько минут в комнате стояла тишина, пока Даррел не оторвался от своего компьютера.
− Ты когда-нибудь жалела об этом? Я имею в виду, что ты переспала с этим парнем Ионой?
Даррел всегда так делал − задавал неловкие вопросы не в самое подходящее время. Голова миссис Моузли неожиданно выглянула и обратилась к Кензи. Я перестала читать и тоже незаметно повернула голову, наблюдая за ними краем глаза.
− Нет. А ты жалеешь о том, что выбиваешь из людей дерьмо? − сказала Кензи враждебным тоном, но Даррел только робко сжал губы.
− Иногда. Когда я замечаю, что моя мама плачет. Я не хотел, чтобы кто-то из-за этого лил слезы. Я просто вспылил, вот и все.
Комната погрузилась в тишину, кругом стояло напряжение, которое нельзя было не заметить. Я ждала, когда миссис Моузли скажет что-нибудь, но она лишь упорно смотрела из-под корки книги.
В итоге Эмбер нарушила молчание:
− Мы все бы предпочли сейчас уйти отсюда и наслаждаться хорошими временами, чем застрять в этом месте, правда? Я тоже сожалею о некоторых вещах. О многих вещах. Особенно о тех, что преследуют меня здесь каждый день. Нет ничего такого в том, чтобы раскаиваться.
− Ну, я ни о чем не жалею, − сказала Кензи, − Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на эту чушь.
Она оттолкнулась от стола и встала, придерживая рукой спину.
− Миссис Моузли, могу я выйти в комнату отдыха? С малышом нельзя долго находиться в сидячем положении.
Перерывы на отдых были по расписанию, от которого миссис Моузли редко отклонялась. Но в этот раз она кивнула и пронаблюдала, как Кензи медленно выходит из класса, прежде чем вновь принялась за чтение книги.
− Все мы о чем-то жалеем, − пробурчал Даррел после ухода Кензи, − Иначе мы бы не были людьми.
На этом разговор закончился. Но по какой-то причине я не могла оторвать своего взгляда и продолжить читать статью. Я знала, что она была переполнена вещами, о которых я сожалею. Я так раскаивалась в них, что было даже сложно смотреть, сложно вспоминать. Я зажмурилась. Я столько всего натворила, что не знаю, с чего начать. Может с того, как мне не хватило смелости послать Рейчел? С того, как я влюбилась в Калеба? Или может с той мелочи, когда я встала, взяла с собой напиток и отправилась домой к Вонни на вечеринку у бассейна?
