Казарилова закивала, но я заподозрила, что она пропустила мои слова мимо ушей, и задержалась. Лена полностью была поглощена лотереей, а юноша, словно змей-искуситель, продолжал:
– Фен вы получите на том свете. За эти ключи его не дадут!
– Почему? – расстроилась подруга.
– У вас нет ни семерки, ни нуля…
– Проверь, как же нет!
– Сами смотрите, – сказал Дедушка Мороз, – но можно по паспорту счастье попытать! Он у вас с собой?
– Конечно! – обрадовалась Ленка и начала рыться в сумочке.
Юноша поправил бороду, широкий рукав красного халата сбился к локтю, обнажилась тонкая рука с нежной кожей. Я удивилась: посередине предплечья был написан трехзначный номер, и ниже – круглый шрам и синяк, такие остаются, если вас прижгли сигаретой.
– Во! – завопила Казарилова. – Есть! Ноль!
Дед Мороз вздернул брови.
– Покажите.
Рукав халата вновь упал к запястью, мне стало тревожно, я тихонько толкнула подругу в бок.
– А? – обернулась Казарилова. – Ты уже вернулась? А я фен выиграла.
– Не надо демонстрировать незнакомому человеку свои документы, – тихо сказала я, но Дед Мороз все равно услышал мое предостережение и возмутился:
– Я работаю от секции электротоваров, у нас акция! Мы делаем подарки покупателям. Новый год же! Хотите поучаствовать?
– Нет, – помотала я головой.
– Купила цитрамон? – налетела на меня Казарилова.
– Не успела.
– Так топай в аптеку, – велела Ленка и повернулась к юноше, – а по рабочему удостоверению можно поиграть? Че за него дадите?
– Упаковку мыла, три куска! – заявил юноша.
Я вздохнула и отправилась за цитрамоном.
Охоту на подарки мы с Ленкой завершили около восьми вечера. Положив пакеты в свою малолитражку и испытав огромное облегчение от того, что кошмар завершился, я повезла Казарилову домой. Мы живем в двух шагах друг от друга, поэтому Ленка мне сказала:
– Поднимись, у меня есть блинчики с мясом.
Я приняла приглашение. Казарилова волшебно готовит, а дорога домой займет у меня пять минут.
– Лешка офигел! – возмутилась Лена, подходя к своей квартире. – Пришел и дверь за собой не закрыл! Ну ваще! Сколько раз говорила ему, захлопывай, не ровен час…
Продолжая ругать беспечного мужа, Казарилова толкнула дверь и заорала:
– Мама божья! Это что?
Я разинула рот. Прихожая была завалена вещами, выкинутыми из ящиков, чья-то злая рука сорвала со стен симпатичные картинки с изображением кошек и лосеночка. Стекло треснуло, рамки сломались, а сами акварели были покрыты черными пятнами, будто их топтали.
