– А мы будем ждать Дэйвида, – Мелани разлила по чашкам чай.
Молчание затянулось. Звонок в дверь напугал их. Мелани открыла дверь, и вошел Дэйвид.
– Кристофер, – Дэйвид вошел в гостиную. – Тара жива? Она жива?
– Жива, – простонал Кристофер.
Его слова в сознании Дэйвида отозвались эхом, напоминающем стук пальцев по крышке гроба.
* * *
Часы шли медленно, но ни один из четверых не уходил из больницы.
– Ситуация не хорошая, – сказал Паоло, выходя к ним из реанимационной палаты. – Мы можем только надеяться.
После полуночи сердце Тары остановилась. Дэйвид касался стекла руками и смотрел, как дежурная группа борется за жизнь девушки.
Наконец вздрогнуло сердце и громко забилось. Вышел врач, который выглядел обеспокоенным. Все окружили его.
– Сердце Мисс Уэллс работает, но она впала в кому. Она может проснуться через несколько часов, дней, месяцев. Или не проснуться совсем. Очень жаль, – врач оставил их.
Дэйвид присел на диван:
– Как Бог может быть таким жестоким? Он не может забрать у меня Тару!
Откуда-то появились журналист и фотограф.
– Мистер Трент, несколько слов для ежедневной газеты, как вы считаете, ваша невеста выживет?
Дэйвид непонимающе посмотрел на журналиста.
– Кто вас пустил сюда? – Кристофер вытолкал их из помещения. – Как бесчувственные животные! Оставьте людей в покое!
– Я хочу побыть один, – Дэйвид поднялся с дивана. – Здесь есть часовня?
– Прямо по коридору, – отозвался Паоло.
Дэйвид кивнул и нетвердой походкой направился к часовне.
– Джон, ты должен позвонить родителям, – мягко произнес Кристофер.
Джон поднял голову:
– Нет!
– Джон!
– Никогда! Они отреклись от нас десять лет назад, теперь я отрекаюсь от них!
* * *
Дэйвид толкнул дверь часовни. Было тихо, и пахло ладаном. В витражи сочилась ночь. Дэйвид сел на скамью, сложил в молитве ладони и поднял влажные глаза на распятие:
– Господи, за что Ты меня наказываешь? В чем я провинился перед Тобой? Всю жизнь я искал женщину, с которой хотел прожить жизнь. Почему же теперь Ты отнимаешь ее? Тебя называют Богом Любви, так почему Ты хочешь отнять у меня Тару? Она – моя жизнь. Если она умрет, умру и я. Если ее не будет, не станет и меня. Что Ты хочешь? Моей жизни? Возьми ее, но спаси Тару. Спаси Тару, Господи!
* * *
Джон выбежал из здания больницы и оказался в маленьком парке. Свежий воздух немного взбодрил его. Он сел на скамейке, и в его голове всплыло воспоминание. Воспоминание о той Рождественской ночи, когда он стал изгоем, а Тара разделила с ним судьбу изгнанника.
