У пролома у башни святого Николая, правитель Аль-Карка Бейбарс аль-Девадар, приказал построить большой щит, обшитый кожей и войлоком, и подняв его при помощи мачт и верёвок, словно парус на корабле, сарацины придвинулись почти к самой стене. И под защитой его, они принялись засыпать ров.
Командующий здесь Отто де Грандисон, зло ругался, наблюдая за наглыми действиями врага.
Гийом де Боже, обходил все укрепления города, беседовал с защитниками, и с тревогой в душе видел, их поредевшие ряды. Но в их глазах, глазах защитников Акры, не было обречённости, не было страха, а было воодушевление, и осознание того, что они вершат нужное, благое дело. Можно было сдать Акру без боя. Можно, прямо сейчас отойти, погрузиться на корабли и отплыть на Кипр. Но все они, избрали иное. Умереть, погибнуть, но не отступить. Дожить свои жизни с честью, до конца. Они обрекли себя на смерть. Все. Сознательно и добровольно.
– Кто не убоится смерти в бою с врагами веры Христовой, того минуют кары Небесные!
И де Боже знал, они будут биться до последнего.
Всё же погромы в Акре, в августе 1290 года, сделали своё дело. Истребив почти всех мусульман в городе, теперь можно было не опасаться предательского удара в спину. Это радовало.
Вроде всё было готово, и вечером Акра замерла в тишине ожидания.
Несмотря на протесты Жюстины, Густаво встал с кровати. Саднило бок, тянущей болью отдавая в ногу, больно было поворачиваться, кружилась голова, а во рту была сухость и привкус железа, явные признаки большой кровопотери. При помощи Бертрана он облачился в доспехи, и подойдя к Жюстине, крепко обнял и поцеловал её.
– Давайте помолимся Пресвятой Деве Марии, нашей защитнице и покровительнице.
Все опустились на колени, только Густаво не смог согнуться, и сел на низенький стульчик. После долгой молитвы, так и не принесшей душе успокоения, стараясь не смотреть на плачущую Жюстину – сердце и так болело от того, что он вынужден оставить её, де Вальверде подошёл к брату Лукасу.
– Брат мой, СПАСИ ЕЁ, если…
Лукас, обязанный Густаво де Вальверде спасением собственной жизни в одной из битв, поклонился.
– Ступай с Богом, брат Густаво. За неё не волнуйся, я всё сделаю.
18 мая, едва на затянутом тучами небе забрезжили первые лучи утренней зари, началось. Враз, по единой команде, загрохотала вся сотня орудий сарацин.
Такого обстрела Акра ещё не видела! Осадные машины били не переставая, используя заранее приготовленные камни, зажигательные снаряды, и бочки, наполненные рубленым железом.
