Ночами я по-прежнему дразнила его и искушала прикоснуться ко мне, но он сдерживался. Мне было дозволено трогать его везде, где только пожелаю, однако сам он не делал того же самого. Как ни удивительно, Брай начал мне приказывать. Вчера вечером, когда мы легли спать, он велел меня раздеться догола и мастурбировать. Брай трогал себя и дважды заставил меня кончить, прежде чем разрядился на мой живот.
Я жаждала почувствовать его губы на мне. Больше всего на свете я хотела поцеловать его, но не делала первый шаг. Почему-то мне хотелось, чтобы он проявил инициативу. Чтобы поцеловал меня не по принуждению, а по собственному желанию.
Встав с кровати, я начала очередной будний день. Сперва я позвонила Сэму, от которого по-прежнему не было вестей, кроме редких сообщений в стиле «все хорошо». Я чувствовала себя виноватой за невнимание к брату, просто не желала снова впутываться в его проблемы. Если бы он позвал, я бы приехала к нему, но до тех пор собиралась дать ему личное пространство. По крайней мере, я знала, что у него есть крыша над головой. Я хотела сходить в мотель и внести плату на несколько недель вперед, однако Брай был непреклонен и заплатил сам. Он не хотел, чтобы я туда ходила. Я считала его доводы глупыми, но вдруг он был прав? В мотеле меня мог поджидать Нико.
Моя посуду после вчерашнего ужина, я раздумывала, что приготовить сегодня, и какие продукты нужны. Уборки квартира почти не требовала, и когда я сообщила об этом Браю, он спросил, чем бы мне хотелось заняться. Я предложила помочь ему в чем-нибудь еще, но он ответил:
— Чем хочешь заняться ты, Динь?
— Рисовать, — то, чего я не делала очень давно. То, что было роскошью, которой я наслаждалась лишь в школьные годы. На следующий день одна из свободных комнат была забита красками и холстами. Я рисовала урывками, пока не закончила несколько картин. Брай начал вешать их на стены, добавляя красок своей некогда холодной квартире. Теперь она перестала быть таковой. Я чувствовала, что он пытался обустроить свой дом и под меня тоже. Сделать моим.
Сегодня у меня не было вдохновения, и я захотела увидеть Брая. К тому же я не выходила из квартиры больше недели, отчего у меня чуть не начался приступ клаустрофобии. Возможно, Брай сводил бы меня куда-нибудь. Наступил первый день весны, и на улице было очень красиво. Мы могли пообедать на свежем воздухе.
Зайдя в спальню, я надела свое единственное платье — темно-фиолетовый сарафан, который всегда мне нравился. Расклешенный на бедрах, он облегал фигуру и придавал ей очертания идеальных песочных часов. Цвет подчеркивал мои глаза и отлично сочетался с розовыми и сиреневыми волосами. Схватив высокие массивные ботильоны, я обулась и вызвала такси. Втайне я надеялась, что Брай заставит меня лечь на его стол, поднять платье и устроить еще одно шоу.
