Мы проехали еще несколько десятков метров, и он таки решил, что я освоилась достаточно, чтобы держаться самостоятельно. Не тут-то было! Едва он взял поводья в обе руки, как положено, я с нарастающей паникой поняла, что опять начала сползать. Реакция последовала незамедлительно. Меня снова рывком водворили на место и с силой впечатали спиной в мужскую грудь. Мне резко стало спокойнее, но и неловкости добавилось. А после вполне отчетливого, хоть и тихого смешка, еще и обида проснулась.
— Смешно, — недовольно проворчала я.
— Смешно, — согласился Эскель, явно веселясь, но руку больше убирать не рисковал. А я не стала спрашивать, удобно ли ему одной рукой править лошадью. В конце концов, альтернативой было либо бежать за лошадью, либо вообще в лесу заночевать. Нет уж, пусть везет меня к людям, как и обещал. Я же его не бросила около мантикоры ждать взрыва! Правда, я задала ему хорошего пинка в верном направлении, а он меня на лошадь к себе посадил и держит… Ну да он же не знает, и вообще, я бы его по-другому и с места не сдвинула! Так что пусть держит, тем более что рука приятно теплая, да и спиной тоже тепло чувствуется, а то на улице к ночи стало холодать. Ладно, хоть с погодой повезло!
— Ты странно пахнешь, — внезапно прервал молчание совершенно неожиданной фразой Эскель. — Я никогда раньше не встречал такой запах.
Я к тому времени успела даже слегка расслабиться, привыкнув к мерному покачиванию, и цеплялась за луку уже не так остервенело. Так что это заявление окатило меня сначала бешеной неловкостью, а следом уже пробрала жуть. Что он там делает? Почему его волнует мой запах? Что в нем незнакомого? Чем мне это грозит?
— Как обычно, — промямлила я, снова вцепляясь в луку седла мертвой хваткой, и каждую секунду ожидая страшного продолжения. Причем перебравший нереальных впечатлений, мозг в первую очередь ожидал впившихся в незащищенную шею вампирских клыков, а не банального изнасилования. А это, к слову, было мне страшнее, ибо в отличие от первого, обрекло бы меня на медленную и мучительную смерть. Однако, шаг за шагом мы продолжали ехать вперед, а мужчина ничего не делал. Так что пришлось мне вторично успокоиться, но разные мысли продолжали крутиться в голове.
— А долго ехать? — отважилась спросить я через некоторое время.
— Минут тридцать-сорок еще, — ответил Эскель. — Можно скакать быстрее.
— Не надо! — истово отказалась я.
Мы снова замолчали. На улице постепенно темнело. Думать о том, что я буду делать ночью в деревне не хотелось, но надо было. Денег нет, телефона нет, такси меня обещало только до людей довезти, а дальше придется крутиться самой, ибо платить нечем. Ну разве что натурой. Я взглянула на свои пальцы. Простенькое стальное колечко, которое я носила на работу вместо золотого обручального, и пустые дырки в ушах — вот и весь мой капитал. Сложно будет эту бижутерию выдать за настоящее украшение, но попытаться зайти в ломбард стоит. Если это не прокатит, придется закладывать вещи. И только потом я смогу заняться поисками средств связи, ночлега и ужина. Вот если ломбарда и захудалой гостиницы в деревеньке нет, то придется худо. Стучать в двери и просить людей помочь, не имея при этом денег, — идея так себе даже без учета, что пристукнуть могут легко, если не к тем постучишься.
