Сквозь дрём Юзернейм ощутил, что она заигрывает с его "предрассветной" эрекцией. Молча он обнял и прижал это божественное создание к себе, а свободной, подводной-тяжелой рукой направился обследовать и ощупывать все любопытные её места, какбы заодно удостоверяясь в реальности происходящего. Или же нереальности? Было, в принципе, безразлично. Света невинно улыбалась и хихикала, томно вздыхала и внезапно тянулась то поцеловать, то укусить за мочку уха, продолжая плавно наяривать его готовое к бою орудие.
И хотя это была несомненная реальность, и эта прижатая к нему самочка была горяча, вкусно пахла и чарующе звучала, он всё же, краем разума, так дико удивлялся и хотел спросить – не умер ли он, и происходит ли всё на самом деле? Ибо было как никогда хорошо; в теле не ощущалось никакой усталости, ни отходняка, ни похмелья. А о том, что вообще до этого творилось, когда и каком порядке, спрашивать и подавно не было смысла. «Видит Дьявол, мне не нужны никакие ответы. Просто я даже не догадывался, что бывает так здорово!», — торжествовал он.
Похоть набирала обороты, но всё-таки в нано-котле была малость стеснена – тела утомились, нужно было размяться. Также не проронив ни слова, парочка переместилась в душевую кабинку, где предавалась утехам ещё час.
Выйдя оттуда свежими и полными сил, они направились в кухню. Судя по солнечному свету за окном, в московском миру протекала уже вторая половина дня. По пути Йусернаме не особенно удивляясь заметил, что номер в полном порядке, никаких царапин на полу нет, и заглянул с порога в спальню – на огромной кровати аппетитного цвета царил вполне себе уместный, любовный такой беспорядочек. Разве что подле, на ковре невинно дремал на боку левый кед.
— И всё-таки она текстильная... — с тоской резюмировал он, а Света рассмеялась.
На кухне же вовсе не оказалось главного – какой-либо пищи. А есть хотелось ужасно, и в срочном порядке была заказана местная пицца, суши и мороженое. Света ринулась искать в постели свои трусики, и далеко не сразу нашла, посему Юзернейм, скорее обнаруживший халат, вышел получить яства у курьера. Кровать оказалась прекрасным местом для трапезы, а Светочке, трусиков не нашедшей и преспокойно восседающей по-турецки, было красивше и без них. Топик, помнили они, так вообще остался где-то в гостиной, как и половина прочего добра, точное местоположение коего ещё предстояло установить. Юзернейм, чтоб было честно, оставил халат на вешалке в прихожей, и теперь обоюдная нагота начинала сводить с ума обоих. Разряженный не далее как двадцать минут назад ствол вновь тянулся в атаку, хотя они только принялись за пиццу.
