— Внимательно, — выдохнула, нажав кнопку приема вызова и пихнув локтем еще одну стопку набросков. К художникам за один только день накопилось столько претензий, что лучше бы им не попадаться мне на глаза ближайшие пару дней.
Не то, что бы я со своей комплекцией могу их зашибить ненароком, нет. Этих оленей, что б на них радиатор отопления кто-нибудь скинул, и в голодный год палкой не переломаешь, а мои справедливые возмущенные вопли они научились стойко игнорировать. Но я ж работать заставлю, их шедевры перерисовывать по десять раз, а вот это для них действительно, самая настоящая пытка!
— Мирослава? Добрый день, это вас Екатерина Петровна беспокоит, — мягкий голос моего непосредственного начальника, администратора кафе недалеко от центра города, звучал до невозможного официально. И наводил на не самые приятные мысли.
— Здравствуйте, что-то случилось? — настороженно переспросила, краем глаза отметив, как кто-то попытался дернуть дверь.
Щеколда дрогнула, но выдержала, сохранив мне хоть какое-то подобие уединения. Незваный гость ругнулся голосом Олега Евгеньевича, пообещал мне кары небесные, если я не объявлюсь в ближайшие пять минут и удалился дальше по коридору. К моей вящей радости, потому как второй попытки проникновения дверь бы уже не вынесла, открыв нашему замечательному куратору шикарный вид на мою пятую точку.
Она у меня, конечно, довольно симпатичная, да и джинсы, в кои-то веки, не висевшие мешком на бедрах, но все-таки!
— Мирослава, понимаете, в чем дело… — женщина взяла небольшую паузу, заполненную насквозь фальшивым сожалением, прежде, чем продолжить. — Но мы вынуждены вас уволить. Видите ли, наш директор после проверки финансовых документов, решил провести оптимизацию штатов… Под сокращение попали несколько официантов и бармен. Жаль, конечно, с вами расставаться, разрушать слаженный, сработавшийся коллектив, но это решение директора. Вы же понимаете, я не имею права его оспаривать.
— Угу, — медленно протянула, пытаясь переварить полученную новость. Мозги соображать отказались, все еще не отойдя от задания декана. Но где-то в глубине души уже поднимались первые зародыши той самой, пресловутой женской паники, так удачно задавленные после похода в деканат одним усилием воли. — То есть… Совсем сократить, да?
— К сожалению, да, Мирослава, — снова притворный вздох и полный никому не нужного сочувствия тон. — Вашу трудовую мы перешлем вам по почте. Расчет переведут на карту сегодня вечером. И, я все же надеюсь, что вы не будете держать на нас зла. Всего хорошего, Мирослава. Приятно было с вами работать.
