По мере своего движения я оглядывал местность, находя в ней много знакомого, привычного, однотипного не то, чтобы с Землей, с моей страной, с природой средней полосы России. Я обозревал пространство впереди, домики, поселение, траву и цветущий, такой низенький Иван-чай, слегка покачивающий кистями своего цвета. И, естественно, глядел на невысокие кроссовки на тонкой, резиновой платформе одетые на стопы Виклины. Их насыщенные, неоновые цвета: синий, розовый, белый с не менее яркими шнурками, прямо-таки слепили глаза и тем самым приближали модные тенденции данной страны к тенденциозности моего мира.
Подойдя к Сине, я остановился, оставив между нами небольшой промежуток, не больше полутора метров, и наконец, смог разглядеть ее глаза. Форма их хоть и была достаточно узкой, все-таки сама женщина не относилась к представителям желтой расы, обладая цветом кожи присущим только белым людям, будучи, как и у Виклины розово-белой. Цвет ее радужек смотрелся насыщенно голубым, не растерявшим, несмотря на возраст, присущую им в молодости яркость, чистоту. Приглядевшись, я также отметил черные круглые зрачки Сини и небольшой розоватый отлив самой склеры, похоже, и придающий ту самую насыщенность радужкам. Наверно, женщина чем-то болела, поэтому склера сменила свой белый цвет на розоватый. Ну, говорят же, что при заболевании «желтуха» окрашивается слизистая оболочка глаз в желтые тона. Может и эта была какая-нибудь там «розовуха», черт возьми! Я, как говорится, не был силен в болезнях.
И с облегчением подумал, что сам не смогу заболеть, так как только временно нахожусь в теле Виклины. Однако облегчение длилось и вовсе секунду, а на смену ему пришел непривычный мне страх за жизнь этой девушки и, непременное, желание уберечь ее от неприятностей, болезней, разочарований. Удивительное такое беспокойство, ранее мне не знакомое, не присущее, что ли.
— Лина! Дорогая, в самом деле, сколько можно тебя ждать? — Синя сейчас говорила, не скрывая собственного недовольства. Может потому, как торопилась к врачу. В самом деле, каких только заболеваний не существует на свете. И чего только, я не пойму, врачи разрешают больным, с такими пугающими глазами, шляться по улицам и поселкам. Подумав так, я немедля сделал шаг назад, чтобы увеличить расстояние между Виклиной и Синой, лишь после этого вновь замер на месте.
— Ты же знаешь, я опаздываю в Научный Центр космонавтики, могу подвезти тебя только до остановки, — продолжила говорить Синя, вводя меня в ступор, потому как в больницу она явно не собиралась. — Если мы не поторопимся, ты опоздаешь на маглев, а, следовательно, и на занятия.
