Золотое времечко!
Короче, я состоялась, а девать себя некуда.
Так вот, сегодня-завтра… И твоя фейс никому не интересна.
Сидела я, значит, и решала, кому бы позвонить. Как вдруг мобильник зазвонил сам!..
Я вздрогнула от неожиданности и глянула на дисплей… А номер-то незнакомый… Правильно! Кто мне будет звонить, из знакомых, если не по работе?.. И даже не номер это вовсе, а набор значков — сплошные звёздочки и решётки, и математических символов… Номер длиннющий, но каким-то образом высветился весь, постепенно, и в конце перевёрнутая восьмёрка — знак бесконечности…
И пока я растерянно соображала, что это, и ответить или не ответить, моё бессознательное решило за меня. Палец сам вдавил кнопку вызова… И меня объяло сиянием! Буквально…
Очутилась я в огромном светящемся коконе… Сколько я там пролежала в беспамятстве? Не знаю… Дальнейшее помню плохо, до того момента как в сиянии образовалась чёрная дыра и вытянула меня оттуда… Тогда-то я и поняла, что огромным кокон показался мне с перепугу. А на самом деле он не такой уж большой и находился внутри куба вписанного в сферу или наоборот… Агрегат мигал и менялся. Куб увеличивался — расширялся и выходил за сферические границы. Либо это шар сжимался и оказывался внутри куба. Множество идентичных сфер и полиэдров, вложенных друг в друга, составляли вертикальную спиральную конструкцию. Кажется, я сидела, прислонившись боком к её основанию.
Где только?
Сооружение слегка вибрировало, и всё начинало расплываться перед глазами…
Кто-то внезапно потряс меня за плечо. Взор прояснился, сфокусировался и передо мной предстал… «Безумный шляпник»?! Не знаю, отчего этот образ так врезался мне в память. Ведь у его воплощения не было шляпы. А только взлохмаченная шевелюра, ничем не покрытая. Разноцветные пряди торчали в разные стороны и загибались как рыболовные крючки. Да ещё бакенбарды…
Затем этот кто-то открыл рот и огорошил меня набором бессмысленных рокочущих, глухих, сыпучих и прочих звуков:
— Кархиажрохглехамахардахжах…
Это был вопрос?
Ничего не поняла! Но радовало хотя бы то, что у него рот, а не присоска… Кстати, а почему присоска? Далась мне эта присоска! Я разве думаю, что он…
— Кархи-аж рох, глехам, ахардах жах? — раздельно повторил лохматый.
Это был вопрос.
— Аи? Харваххе…
— Не понимаю! — выдала я дежурную фразу иностранца.
— Утте! — воскликнул он и хлопнул себя ладонью по лбу…
Так… Что-то в нём было не так. Очень сильно не так. А я, пришибленная происходящим, никак не могла определить.
