— Этот колидор называется захаб, — принялси сказывать Рам, при ентом вуказывая рукой на сами стены. — Он служит для защиты Таранца.
Ворог проникший в такой захаб отсекается от основных сил опускной решёткой и со стен уничтожается. Этот захаб ф…р…р… построил не Китоврас, а ужо полканы… много… много позже… Балякается в преданиях сложен он из валунов, что остались от побеждённого Валу.
«Кхе… — вусмехнулси Борилка, недоверчиво покачавши головой. — Нешто могёть така уймища валунов остатьси от Валу… вжесь какову вон тады бул росту?..»
А Рам покамест малец то мерекал про собе, продолжил каляканья:
— Чичас мы княже минуем захаб и окажимся на джарибе.
— Идеже, идеже очутимси? — перьспросил Борила отвлекаясь от своих думок да по то ж времечко оглядывая стенищи захаба.
— На джарибе, княже, — вклинилси у молвь урвара и понизил голос, отчавось слова евойны зазвучали ужотко вельми криводушно. — Это княже плоское, открытое место в граде обрамлённое чертогами полканов.
Самые важнейшие из них — Дхавала чертоги… Дхавала, значит Белые…
Белые чертоги. В Дхавала — Белых чертогах по преданиям жил сам Бог Индра… Тогды это было, когды в поисках своего сына Велеба Асур оставался в Таранце… С тех самых пор в Дхавале никто не жил… Всё это время ложница, престол и другие палаты ждали твоего прихода, княже. Лишь в Чандр палате, то есть Серебристой, Лунной палате, где стоит трон княжа издревле принимали мы гостей великочтимых… Мы— урвары града Таранца. Ужесь последни слова Кера говаривал повысив голосок и у нём послухались таки прескверные хвалебные оттенки, присущие лишь мальцам бероским, оные по малолетству да не понимаючи инолды хвастаются своей меткостью аль иной удалью. Одначе которые не свойственны отрокам, вьюношам або людям взрослым. Поелику на лице Борилки немедля искривились уста у ухмылке сувсем не уважительной к возрасту пожилого урвары. И абы нехай таку ухмылку не вузрел Былята, трюхавший справа, мальчуган на немножко отпустил пояс темника, и провёл правой ладонью по лицу, сгоняючи оттуда ту призрительну вулыбку, да отвернувши голову от весьма потешно выглядевшего Кера, горделиво приосанившегося от той реченьки, уставилси очами уперёдь.
— Рам, а отнуду вы язык беросов ведаете и сице на нём добре бачите? — вопросил вон маненько опосля, нанова вухватившись за пояс темника.
— Мы полканы знаем все человечьи языки Бел Света, — поспешно сказал Рам, верно не жёлая, шоб на ентов спрос балабонил Кера. — Мы же дети Бога мудрости Китовраса, а посему с рождения гутарим на любом… не только на бероском.
