— Сыщешь, — не мешкая молвила птица и глаза её пыхнули чудным ярким светом у направление мальчонки. — Он ноне в Боголесье гостит. А как сыщешь и столкуешься с ним, свистнишь мне, и я тут же прилечу. Я твой зов издалече услышу.
— А ежели не столкуюсь с ним? — озабоченно вопросил Борилка, увидав як птица отступила назад да приотворила крылья, намереваясь лётеть.
— Борюша ты должон, должон его уговорить. А силечь… силечь погибнет Бел Свет, Боги и беросы, — произнесла Магур и чичас же пошла на отрока. Боренька шустро отскочил у сторону, высвобождая дорогу птице, а та взметнула крылами, ейны ноги оторвались от песьяна и Магур резво пошла увысь. Птица сице стремительно взяла увыспрь чё неотступно следящий за ней мальчуган, вмале потерял её бело-голубой каплей у наполненном светом солнца небосводе. Кадыличи Магур исчезла, поглащённая небесной лазурью, Борила оглянулси. Вон находилси на песьяне дюже купавого озера, у нем была водица необычной синевы, вельми густой сочности, коей редко можно узреть у землях беросов. Оттогось долзе недвижно стоял мальчишечка всматриваясь у воды озера да любуясь егойной лепотой. А ражие рыбищи, которых було у озерце несчётно колико, не просто оставляли опосля собе жернова на водной глади, а будто казуя свову упавость выскакивали из неё вверх отражаясь у эвонтой волшебной синеве.
Несколько чёрных лебедей, вроде посыпанных сверху каплями белого свету да с красными клювами опоясанными белыми кольцами по краям, гордо выгнув свои долги шеи подплыли ноли к самому песьяну и вуставились на отрока, крупными редрыми глазищами. Лебеди малеша осматривали Борилу, а посем задрали увысь головы и вытянув шеи зычно закликали ганг…го…ганг…го. И немедля с иной стороны озера донеслось едва различимое ответное гонг…га. Не сводя взору, отрок зарилси на тех величественных и могутных птиц, а они немного помедлив занялись своим всегдашним птичьим ремеслом. Водни из них зачерпнувши воду стали пить её, а другие прынялись купатьси, ныряя да плескаясь. От мощных крыльев лебёдушек у разны направления лятели брызги воды. У те капли падали не токмо у озерцо, но попадали и на перья чарующих птиц. Малец неотрывно слёдил за плавными движениями лебедей, а крупны капелья неторопливо скатывались по их чёрным опереньям, струились по изогнутым шеям, на миг зависая на мягких изгибах тел и голов. Спустя како-то времечко мальчуган отвел очи от тех, словно зачурованных птиц и решивши пройтись по бережине озера, тронулси с места. Рассматриваючи и саму водну гладь, и дивный цвет песка, и окружавшие кулигу, стоявши у рядье, дерева. Асур Ра был ищё до зела высоко на небосклоне и своим жёланным теплом согревал Боголесье, а изумительные по силе и звучности трели птиц, долетающие из березняка, наполняли душу Бореньки трепетом и нежностью ко Бел Свету да землице матушке, оная усех края была таковой расчудесной. От той теплоты мальчику нежданно взгрустнулось, потомуй как кумекал он, чё ноне не тока беросы да Боги, но и она, великая Мать-Сыра-Земля, Богиня дарующая бытиё находитси, аки и усё доброе, на меже жизти и смерти, отогось ему простому и светлому отроку со тяжёлым мячом Индры, висящим позадь спины не раз надсадно так вздыхалось. Кудырявые берёзки и осины растуще окрестъ прогалины плотненько сице теснились друг к дружке, словно усе мёрзли або таили чёй-то вельми не надобное зреть людишечкам. Приметливо вглядываясь у зелёну ниву, пытаясь вызнать меж деревов каку торенку ведущу у глубины леса ко капищу Перуна, Борил покамест ничаво такового не усматривал, а поелику малёхо расстроилси. Обаче припомнив про разумногоЁжа схоронившегося у егойной котомке про какового духи Подкустовники молвили, шо «он не тока торенку укажеть, но коли понадобитси чавой-то, усегда поможеть… токмо скажи ты ему про то» утишилси.
