Ужось сёрдит вона, краса та дивная, муженька свово. Оченно гневливо, как усяк муж, вон, Рас-то, хмурить густы бровушки, кидаеть недовольны взоры на жинку, да не мешкая, гутарить: «Ты ж жинка моя раскупавая, да верно разленивица… Нешто для муженька свово не могёшь потщиться по амбарам помести, по Чертожьим сусекам поскребсти. Так гляди-ка муки небесной на колобок и наберёшь.» У то я вам молвлю, не вельми была довольна прошением муженька Дева, но он сице поглядывал у её сторонушку немилостиво, покачивал осуждающе головушкой, потряхивал кудырями, чё не стала она с ним препиратьси, и пошла исполнять его докуку. Вышла она из избёнки светленькой да на тёмну Поселенну зыркнула, а окрестъ неё носитси кака чёрна круговерть и кружать у той тьме усяки мелки крупинки аль крупны каменья. У то б иная бабёнка вспужалась таковой заверти, обаче не Дева, вже она чай Богиня… так чаво ж ей страшитьси. Поелику вона помело у рученьки свои белы взяла, космы расчудесны на спину закинула, да стала по амбару Сварожьему мести, по сусекам Чертожьим скребсти. И вмале, сотри-ка, намела ладони три небесной муки. Засим як вуправилась со мукой, рученьку протянула и из Реки Времени набрала маленько водицы, знать заместо сметанки, ужотко словила перстами каку-то смаглую звёздочку, чё скользила у той маре, да опосля того, у Ра выпросила лучик свету, шоб у нём изжарить того колобка. У то, ей-же-ей, право гутарить, ежели Дева чаво захочить так енто у ней весьма славно выйдеть… А ноне Дева, помня хмурый взгляд муженёчка, до зела пожёлала его порадовать, потомуй-то возвярнувшись со усем добытым у избёнку, прижарко растопила печеньку, повязала на стан свой тонкий белый запон да прынялась месить тесто… добавив тудыличи сметанки-водицы да яичка— звёздочки. Долзе… долзе мяла она тесто то у право, то улево, а посем сварганила коло… кругло тако… колобка — словом, и во сам лучик Ра у сковраду приючала. Да на маненько залюбовалась таким пречудным творением… одначе не стала паче медлить и сунула сковраду у печь жарку, шоб состряпать того колобка да муженьку любезному поднесть. Долго ль, коротко ль времечко йдёть, колобок ужось спроворилси, бока евойны румяной корочкой покрылись. Дева про то вызнав, побойчее из печи его вынула на тарель то и поместила, остатками лучика свёрху умастила, да на оконце остужатьси поставила. И поколь колобок на оконце остывал, Богиня весело напеваючи стала набирать на стол. А Колобок нежданно-негаданно ожил… Толь от волшебной небесной муки, и сметанки… Толь от божественных рук замешивающих его…
