— Чёсь энто за дивны духи таки? — торопливо вопросил Борилка и вытянув руку уперёдь вуказал на движущуюся у их направлении столбову бурю.
— Иде-ка? — молвил поспрашая Крас и мгновенно повертавшись, вупёрси взглядом у тот закрутень. — Эвонто ветроворот, — чуть слышно прошептал парень и малёхонько вроде як икнул, — а вызывают егось Гарцуки… каковые тока у взгорьях и обитають.
— И чавось деять будём? — перьспросил всезнающего Краса мальчуган, узрев как Гарцуки, сидывающие прям как ездецы на облачных конях ветроворота, прынялись подхватывать, срезаючи, головки соцветий василька да пулятьси ими у друг дружку.
— Чё… чё… удирать надоть, да прытчее! — гикнул Крас и кивнув на маковку горы, отступил у сторону, понукая мальчика бежать первым. Борилка вжесь не стал препиратьси, а углядев у очах парня пужливость, не свойственну егось смелой душе, абие сорвалси с места и понёсси тудыличи, уверхотулину, при ентом не разбираючи дороги, и сминая по пути усю таку изумительну василькову пожню.
— Прытче!.. прытче!.. — гамил позадь мальца Крас, гулко топающий по оземи подошвами сапог, тем самым подбадривая его. И Борюша бежал ищё бойчее, живинько перьставляючи ноги. Нежданно мальчуган услыхал як вдругорядь загреготали духи, тот смех прокатилси по взлобьям гор. Вон на миг обернулси и увидал, шо ветроворот ужось повертал у сторону убегающих робят и направилси прям за ними, оставляючи опосля собе зелёну поросль васильков пригнуту, будто придавленну к землице, без у тех ярких соцветий, присыпленну поверху крошевом беловатых снежинок.
— Беги! Беги! не крутися! — кликнул Крас, по лицу которого у два узких потока струилси пот, а в очах мелькал всполох. Борила узрев тот переполох и сам без задержу струхнул, скумекав, чё ежели вони попадуть у тот ветроворот Гарцуков, то верно не сразу отнуду выйдуть и може не совсем здоровыми. Оно как духи своим полётом производили не тока эвонту усё крушащую на овринге закрутень, но и вызывали усяко ненастье в горах, вплоть до крупного дождя и града. И ентов дождь был послан не Богом Перуном али его жинкой хупавой Дивой-Додолой, каковой приносил, на землю-матушку, столь желанну и необходиму влагу!.. Неть! дождь, град и то само ненастье, навеянное Гарцуками, окромя невзгод и горестей ничавось не даровало. Да и проходил тот ветроворот засегда полосой, ломая ветви деревов, тонки стволы, срываючи листву и плоды, осыпая оземь льдяным градом, коей рубит усё, чё не смёл вихрь. Ужотко подумкав о таковых байках, про Гарцуков, мальчишечка побёг во всю мочь, точно желаючи прямо-таки взлётеть. Да токмо тёкать надоть було у гору, а вона подымаясь выспрь делалась усё паче кручее, оттогось бёжать становилось тягостней, ноги мальца, особлива у лядвеях прынялись, вуставши, болеть. Дыхание и вовсе трепыхалось унутрях, так чё чудилось Боренька днесь он задохнётьси вырывающимся чрез приоткрытый рот хрыплым и зычным выдыхом. Миновало кажись малёхо времечко, кады отрок унезапно, позадь собе, ощутил прохладно тако дуновение, сначала слабенькое, еле коснувшееся его разлетевшихся у разны сторонки пошеничных волосьев. А засим эвонтово веяние коснулось евойного тела, словно проскользнув сквозь холст рубахи и штанов, лизнуло холоднющим языком усю Борилкину кожу. «Ух!»— пронзительно гикнул мальчик, и на чуток подскочил увысь, сице опалил его кожу тот льдяной ветер.
