— Зачем?
— Чтобы сказать…, как же я рад вас видеть, дорогой господин Шико!
Монах юлил, никак не осмеливаясь заговорить об истинной причине своих поисков. Нервно поглаживая живот, он то и дело бросал заискивающий взгляд на господина Шико. Тот же делал вид, что ничего не понимает. Видимо он хотел услышать от Горанфло — лично, что тот попросту хочет кушать, а потому и ищет себе возможный кошелек.
— И я рад тебя видеть, друг мой! Вот только мы с господином де Шнур, заняты наиважнейшим делом. И никак не можем сейчас от него отвлекаться.
— Ни… никак?!
— Нет.
Мне стало жаль монаха…, и я решила помочь бедняге.
— Господин де Шико!
— Да? — он хитро вскинул взгляд в мою сторону.
Видимо, догадался, что хочу сказать и просто наслаждался моментом игры в благодетеля.
— А вы не думаете, что время обеда уже должно бы наступить. Быть может, прервемся… ненадолго? Совсем чуть-чуть? — улыбнулась краем губ, и Шико понял, что я в игре. Он подмигнул мне, поглядывая в строну удаляющегося Горанфло.
Монах остановился на полпути и весь насторожился, явно прислушиваясь к нашему разговору. Вся его неуклюжая фигура говорила о том, что он собран и очень внимателен.
— Ну что вы, господин де Шнур! Как можно?! Неужели чревоугодие превыше столь важного занятия, которое…
— Но, — прервала я шута и продолжила, — если мое бренное тело не смогут держать ноги по причине голода, то все усилия напрасны.
— Да-да! Да! — очень шустро вмешался в разговор Горанфло, едва не вызвав у меня истерический смех, — Господин де Шнур сразу видно — умный человек и говорит очень правильно. Голод — это грех!
Я отвернулась, еле сдерживая себя.
— Ну, а как же пост? Это же тоже, своего рода, голод, — возразил Жан-Антуан, усмехаясь.
Монах, опасаясь, что его обед может сорваться, с энтузиазмом продолжил развевать сомнения Шико:
— Пост — это другое!
— Другое?!
— Да! Другое! Нельзя, господин де Шико, злоупотреблять и усердствовать в голоде. Никак нельзя! Это же вред для сосуда души! В писании сказано: всяк приносящий вред сосуду души — грешен и карается гневом Божьим!
— Ладно-ладно, сдаюсь! И где же вы хотите отобедать, мой необъемный сосуд души?
— Господин де Шико! Вот, чем больше сосуд, тем больше душа в нем! — воскликнул довольный монах, похлопывая себя по животу в предвкушении весьма нескромного обеда, не подозревая о нашем сговоре.
— Идемте, куманек! Заполним ваш сосуд обедом! — подмигнув мне, улыбнулся Шико, надевая камзол и подбирая с земли плащ.
