Жили они душа в душу. Гром грянул нежданно, когда в деревню пришла советская власть. Надо было Станиславу определяться — или уезжать, или оставаться. Но он так боготворил свою Марысю, что решил сбросить польскую военную форму и остаться рядом с любимой женщиной. Во время Великой Отечественной войны защищал белорусскую землю от врагов. А в 1945-м оказался в казематах кинотеатра «Октябрь», как польский шпион. Только решительность Марыси спасла ему жизнь. Она тут же схватила в охапку двухлетнего Михасика и ранним утром отправилась в Брест к командиру партизанского отряда Скрипко, который там был или судьей, или прокурором. К концу этого же дня Скрипко уже показывал следователю медаль «Партизану Отечественной войны», которой Станислав Ковальчик награжден указом Президиума Верховного Совета СССР за отвагу и героизм. А потом реабилитированного вызвали получать белорусский паспорт.
— Ковальчик, ваше имя?
— Станислав…
— Значит, Станислав. А отчество?
— Янович.
— По-нашему, выходит, Иванович. Национальность?
— Поляк, конечно.
— Ковальчик Станислав Иванович не может быть поляком. У нас будешь белорусом.
Так в прошлом поляк в настоящем оказался белорусом. Но это его не задевало, потому что понял — обратной дороги у него уже нет, как говорится, мосты сожжены окончательно. Главное, он чувствовал себя счастливым человеком рядом с любимой и сыном. Станислав Иванович был профессиональным шофером, поэтому сразу же устроился работать водителем в пожарную часть города Барановичи, а рядом, на улице Димитрова, построил для семьи новый дом.
Послевоенные годы втиснули всех в жесткую продовольственную карточную систему. Да и после ее отмены легче не стало. Надо было изворачиваться, чтобы не пропустить момент «добычи съестного» для семьи: следить за поставками продуктов в магазины и лавки, стоять в длинных очередях, унизительно отстаивать право на лишнюю буханку хлеба или кусочек сахара. И это тяжкое бремя легло на хрупкие плечи Марии Казимировны, которая после рождения еще одного сына Эдуарда и дочери Лилии стала настоящим домашним секьюрити, который очень умело оберегал спокойствие семейного очага и ревностно следил за нравственным здоровьем каждого обитателя дома. Поэтому-то именно в этом доме дети всегда были согреты сердечным родительским теплом, заботой и особым духовным вниманием. Они здесь никогда не слышали ссор, споров, брани. Казалось, каждый его уголок был заполнен, как сундук с приданым богатой невесты, любовью и счастьем. И когда случались какие-то семейные торжества, из всех окон на улицу вырывалась музыка целого ансамбля профессиональных музыкантов. Ведь все двоюродные братья Миши и их жены были преподавателями Гродненского музыкального училища: кто фортепианного отделения, кто — народных инструментов, кто — по классу баяна. А вот племянник Валерий Дедович был баянистом-виртуозом от Бога, настоящим самородком от природы. Ему даже место в консерваторию зарезервировали, а он предпочел на свадьбах играть и загубил свой талант. В этом ансамбле всегда достойно звучали мандолина Станислава Ковальчика и красивый голос Марии Казимировны, у которой был идеальный музыкальный слух.
