Кстати, о перчатках. Хорошо, что они лежат у него в столе на рабочем месте. Он наденет их прямо сейчас, чтобы поскорее убрать с глаз долой весь этот ужас.
Но вечером…
Хакс жмурится, приложив ко лбу зажатый в ладони смартфон, а затем, собравшись с духом, печатает:
«Я приду, если ты перестанешь делать мне больно».
Ответ не заставляет долго ждать.
«Ты придешь. Без всяких условий».
Его пальцы, очевидно, смелее его самого.
Еще один сигнал.
Хакс смотрит на одно короткое слово. Затем спешит убрать смартфон в карман, достает из ящика стола перчатки и мусорный пакет и начинает нервно скидывать в него мусор.
— Нет, не приду! — цедит он сквозь зубы, скидывая в полиэтилен салфетки и палочки. — Никогда больше не приду. Хватит с меня!
* * *
Рей притворяется, что способна сегодня работать. Но это самая большая ложь на свете, ведь все, что она может делать этим утром, — раз за разом вспыхивать, вспоминая их с Кайло ночные похождения.
За последние несколько дней они успели выкинуть несколько глупостей.
На следующее после кино утро они специально застопорили лифт между этажами на десять минут, и у Рей тоже появилась возможность добраться до второй базы. Потом на обеденном перерыве они сбежали перекусить в кафешке за два квартала от работы, но вместо того, чтобы есть, пытались засосать друг друга до полубессознательного состояния.
Вечерами Кайло часто работает, так что встречались они в основном урывками в течение рабочего дня и обеденного перерыва. Кроме вчерашнего вечера, когда он сказал, что освободится пораньше, и это «пораньше» оказалось без десяти одиннадцать. Они заказали еду прямо в офис, а Рей впервые побывала в его кабинете.
И сейчас, когда она силится вчитаться в символы на экране своего монитора, в ее голове прокручивается — сцена за сценой — все, что случилось вчера на двух стоящих впритык рабочих столах, в свете настольного светильника.
Вот они приступают к еде, делая вид, что все это вполне безобидно: уже поздно, и кругом ни души.
Вот они обмениваются ничего не значащими фразами, спрашивают друг у друга, как прошел рабочий день.
Вот его завороженный взгляд, наткнувшийся на надпись на ее футболке — крупными буквами: «ХОЧУ ТЕБЯ», и приписка помельче — «сортирующим мусор».
А вот уже она, первая не выдержавшая напряжения, нарастающего между ними, наклоняется через угол стола, чтобы поцеловать Кайло.
Вот Кайло, не разрывая поцелуя, поднимается со своего места, подхватывает ее под мышки и тянет на себя.
