— Работаешь в ночную смену? — Рей стремится заполнить тишину, хоть ей вовсе и не тягостно их молчание.
— Ага.
— А чем занимаешься? — Она присматривается к спецовке, но на той нет опознавательных символов. — Ты какой-то техник?
— Ага… техник. Обслуживаю… всякое, — отвечает Мэтт вяло и будто с неохотой — Рей решает, что, должно быть, он не может болтать о своей работе.
Теперь уже Мэтт решается заговорить:
— А ты здесь зачем?
— Развешиваю плакаты в туалетах, — она ловит изумленный взгляд из-под линз его огромных очков. — Об экономии воды. Почти закончила, три этажа осталось.
— Нужна помощь? — оживляется Мэтт.
Согласиться на его помощь, наверное, было не лучшей идеей.
Мэтт не столько помогает, сколько путается под ногами. По крайней мере, поначалу: он несколько раз роняет вещи — его движения кажутся скованными, не сразу соображает, когда она его о чем-то спрашивает. А еще не знает, что делать с шуруповертом.
Но его нельзя назвать тугодумом — после первых двух туалетов он все-таки включается в работу и даже сам управляется с инструментами.
— Ну что ж, Мэтт, — произносит Рей, когда они заканчивают, и он провожает ее до лифта. — Спасибо тебе. Может, еще как-нибудь увидимся.
— Было бы здорово, — воодушевляется Мэтт. — Может, обменяемся номерами телефонов?
— О… — Рей слегка теряется.
Она-то имела в виду, что, может быть, когда-нибудь они и увидятся. А может, и нет. Не так буквально. Но, пожалуй, обменяться телефонами — вполне безобидная идея.
— Да, хорошо.
Она называет Мэтту свой номер, и он тут же вбивает его в телефон, а затем продиктовывает Рей свой.
После она заходит в кабину лифта и машет ему на прощанье, замечая перед тем, как двери закроются, робкую улыбку на лице техника.
Хакс все утро просто завален работой. После нагоняя от Сноука аналитики словно взбесились: он не успевает разобраться с одними отчетами, как на его столе появляется новая стопка, выше прежней.
В это время Рен преспокойно сидит, совершая по паре щелчков мышкой в минуту и задумчиво разглядывая результаты своей работы на навороченном огромном мониторе.
Хотя куда более вопиющ тот факт, что сегодня он пришел на работу даже не с опозданием — он попросту прогулял первые два часа!
А когда заявился, совершенно не выглядел смущенным или хоть сколько-нибудь пристыженным. Даже не пробормотал вслух какую-нибудь глупую ложь про не сработавший будильник или прорванную трубу, как сделал бы на его месте любой, у кого есть совесть.
