— Премного благодарен — испуганно ответил Альберт.
— А раз так — заорал внезапно Дудилов — марш к Серафиме и делом заниматься, делом.
Альберт вскочил и бросился к выходу.
— И что вы от него не избавитесь — спросил Иван Никифорович. — Ведь подлец.
— Эх, Иван Никифорович, Иван Никифорович. Слабо, слабо сказано. Если б не Серафима. Ух я бы его… — мстительно сжал губы Подифор Савельевич.
— Хвати об этом. Что турки, Иван Никифорович?
— Отель сказка. Четыре звезды. Колоссальное было бы приобретение.
— Есть смысл — недоверчиво спросил Дудилов.
— Огромный. Гостиничный бизнес у нас жила не разработанная, а тут само в руки плывет. Самое время перехватить.
— Зачем же дело стало. Покупайте.
— Не все так просто.
— Что?
— Иван Никифорович неопределенно взмахнул рукой.
— Деньги? Вы пугаете меня Иван Никифорович. Разве у нас нет денег?
— Конечно, есть. Наше положение стабильно как никогда.
— И?
— Счета заграничные. Тут праздники. Пока переведем. А у них на начало января встреча с питерскими запланирована.
— Дело действительно выгодное.
— Это то, о чем мы так долго мечтали. Новые горизонты. Это долгожданный прорыв, Подифор Савельевич.
— Звоните. Я достану деньги. Звоните. — твердо сказал Дудилов.
С утра день не вытанцовывался. Солнце вспыхивало как намокшая серная спичка. Затягивалось плотным пиротехническим дымом и гасло, попав в плен к брюхатым снегом тучам. Положение спас ветер. Гуляка, как и положено, поднялся после десяти. Долго не мог прийти в себя, то набирал силу, то в изнеможении падал и затихал.
— Давай бродяга, давай — кричал ветру Антон — Покажи им.
Словно раззадоренный криками ветер поднатужился:(закипели снежные змейки на тротуарах, прохожие подались вперед, хлопнули забытые двери) и пошел гонять грозных кумушек.
— Так им — вопил Антон — Бей обывателя.
Тучи ругались, бросались пригорошнями ледышек, но что могли они поделать с расхистанной рубашкой? С курчавой буйной головушкой? С песнью кабацкой, гудевшей в проводах на станции? И тучи бежали. Ветер мчался за ними, чтобы добить, чтобы полностью очистить небесный предел от края до края.
— Ты брат мне. Брат названный — говорил Антон — Круши их в песи. Руби в хузары!
После ветра умчавшегося вслед за тучами, сразу посвежело.
— Такой вид, Петр стоит доброй закуски. — Фиалка спрыгнул с низкого парапета вокзальной крыши и отхлебнул из алюминиевой фляги с выпуклым орлом. Запеканкин посмотрел вниз на вокзальный пятачок. Отсюда он виделся крошечным и игрушечным. Автомобильное стадо, сбившееся в кучу на платной стоянке, омывали асфальтовые ручьи. По ним бежали, красочные, словно в конфетной обертке, автобусы. Они останавливались у плексигласового колпака остановки с ядовитыми зелеными скамейками, быстро опорожнялись и снова, под завязку, набивали свое вечно голодное нутро. Справа за редкими деревьями слышалось нездешнее, пахнущее соломой, дыхание зоопарка. У придавленных многоэтажной глыбой магазина спорттоваров и парикмахерской стояла принаряженная и скудная елка. Слева границей обзора был продуктовый магазин со стеклянными стенами и юркими бабушками с богатыми полами. Вдруг Петру показалось, что он с легкостью мог бы взять этот пейзаж, скатать в шарик и положить себе в карман на память.
