— Да отстань ты.
Вслед за этим из тамбура вылетели два дряблых дорожных баула и приземлились рядом с Запеканкиным. Не давая Запеканкину передышки, вслед за баулами на истоптанный перронный снег вывалилась роскошная переливчатая шуба на черно-бурых хвостах. Какое-то время Запеканкин рассматривал свалившееся чуть ли не на голову добро. Баулы, как и положено баулам, вели себя самым надлежащим образом. Они не пели и не плясали, не рвались с наглыми жалобами к начальнику вокзала. Как и положено настоящим баулам они недвижимо стояли на месте. И все равно было этим баулам, где стоять. Здесь или на багажной полке. Но шуба. Шуба повела себя иначе. Она начала шевелиться. По шубе пробежало дрожанье и поднатужившись она разродилась парой крепких, с квадратными носами, коричневых ботинок. На этом неугомонная шуба не остановилась. Что-то рвало и тормошило шубу изнутри, пытаясь вырваться наружу. Новорожденные ботинки по мере сил участвовали в этом процессе, ожесточенно скребя асфальт каблуками. Прошло еще какое-то время и к внутреннему тормошению, добавились глухие стоны. Что-то новое шло в этот мир. Неизведанное что-то. Запеканкин подумал о бегстве от взбесившейся шубы, когда стоны усилились многократно, а из шубы проклюнулась голова в взлохмаченных жгуче-смоляных кудрях.
— Антоша— удивленно выдавил из себя Запеканкин.
— Tu as raison, mon cher ami. Tu as raison— вдобавок ко всему, невообразимая голова разговаривала по— французски.
От законного обморока Запеканкина следующее утверждение странного существа с шубейным туловищем.
— На вашем месте, молодой человек, я бы помог девушке подняться.
Запеканкин согласно повернулся и пошел по перрону.
— Черт. Запеканкин ты куда — начала сердиться голова.
— Девушку искать — честно признался Запеканкин.
— Олух. Я говорю, помоги мне.
Поднявшись, Антон Фиалка с шумом втянул воздух.
— Холодно — определил Антон. Из шубейных недр была извлечена жесткая стетсоновская шляпа, украшенная у подножья тульи акульими зубами. Посадив шляпу на затылок, Антон схватил Запеканкина за руку и потащил за собой.
— За мной Петр.
Упираясь, Запеканкин несмело трепетал.
— Антоша. А как же … — и оглядывался на забытые баулы.
— Гражданин. Ваши вещи — в проеме тамбура показался синий железнодорожный мундир.
— Себе возьми. Вместо штрафа — не оборачиваясь, крикнул Антон.
На стоянке такси Антон придирчиво оглядел представленный ассортимент и остановил свой выбор на пышной, но в рамках, темно-зеленой Ауди-100. Под стать машине был и таксист. Смурной дядя, налитый железной боцманской полнотой.
