— И будет счастлив в этот год.
И белка, и сова, и зимородковый удод.
— Это не может быть. — в прихожей появился белобрысый омутный мальчик в белой рубашке и белых гольфиках.
— Чего не может быть, Шарло, крысенок? — спросила женщина.
— Удоды перелетные птицы и птенцов выхаживают весной и летом. — уверенно, со знанием дела, сказал мальчик.
— Нет. Все точно. Зимородковый удод. — повторил Запеканкин, увидев, что женщина смотрит на него с недоверием. — Так было написано. Я ничего не придумал.
— Где? — спросила женщина.
— В Катехизисе. — честно признался Запеканкин.
— А я прочитал в Википедии. В этом не может быть сомнений. Я сейчас погружен в орнитологию. — мальчик был видимо уязвлен сомнениями в его знаниях.
— Ах, Шарло, крысенок. — женщина приобняла мальчика. — Не спорь, пожалуйста. Не спорь.
— Я не спорю, мама. Я говорю то, что знаю. Этот дядя в мифологическом костюме совершает научную ошибку, приписывая удодам то, чего они и в мыслях не держали. Это явная попытка дискредитировать классификацию. Я не могу с этим мириться.
— Нет, вы видели? — со смешанным чувством обожания и отчаяния женщина повернулась к Сергуне. — А ему всего 9. Шарло, ты не можешь спорить с Библией. Ведь катехизис это что-то библейское?
— Приблизительно. — расплывчато ответила Сергуня. — В той стороне…
— Я так и думала. — обрадовалась женщина в кровавом платье. Наконец-то она смогла в чем-то переубедить сына. — Неужели для тебя это не авторитет, Шарло?
— Ты темна и имеешь право на авторитеты, мама. Я пока тоже… С Библией я знаком факультативно. Но будет время, доберусь и до нее. — пообещал мальчик.
— Шарло, ты… — женщина припала к фужеру со стеариновым мартини. — Крысенок.
— Итак, господа. — мальчик обратился к притихшим Сергуне и Запеканкину. — Насколько я понимаю, вы принесли мне подарок? Премного благодарен. — Шарло отобрал сверток у Запеканкина. — Не смею задерживать.
— Шарло, это не воспитанность.
— В чем дело, мама?
— Отблагодари их чем-нибудь.
— Давать деньги не педагогично. — откликнулся девятилетний мальчик. — Разве что-нибудь прочесть…
— М-м-м. — женщина оторвалась от своего мартини. — Замечательная идея. Только быстрее. Мы можем опоздать на прием. У него склонность к эпическому, гомеровскому стилю. — сказала женщина Сергуне.
— Никогда при мне не повторяй слова Рудницкого, мама. Этого хорейного ретрограда. — Шарло разворачивал сверток.
— Это он об учителе своем так. — с оттенком гордости заметила женщина.
