— Кажется их больше, Альберт Петрович. — тяжело дыша, сказала Надя, сбрасывая с плеча мешок.
— Не говорите ерунды. Вы же вчера считали. — отмахнулся Альберт.
— Считали. — согласилась Надя. Она махнула рукой. Одним больше, одним меньше. Примагнитившиеся к полу, ботинки потащили ее в раздевалку. Такое разделение труда Антону не понравилось.
— Охломбертус, тебе не кажется, что ты не вовремя себя записал в Новуходоносора великого и ужасного.
— Не понимаю, что ты имеешь ввиду — размахнулся с усмешкой Альберт. На мешке повилась цифра 18.
— Не рановато ли тебе заводить разнорабочий гарем? Может самому мешочки поносить.
— Я в отличии от некоторых на руководящих должностях не первый год состою. Опыт имею и авторитет, должностью подаренный, порушить никак не могу. — отвечал Альберт. Он с едва уловимым раздражением отклеивал липкий стикер с указательного пальца. — Если имеются какие-либо возражения по поводу отправления мной служебных обязанностей, просьба подавать их в письменном виде через моего секретаря. Фиалка, ты что делаешь? Фиалка! Фиалка! Я милицию позову.
— Напугал ежа. Вышел без ремня. — просипел от натуги Фиалка. Весил Альберт порядочно. Антон схватил его в охапку, отволок к раздевалке и бросил внутрь. Он подпер дверь длинной спортивной лавкой. Поглядев по сторонам, не обращая внимания на еле пробивающиеся крики Альберта, смешавшиеся с криками Нади, Антон для пущей неразберихи, щелкнул выключателем. В раздевалке что-то упало. Не теряя времени, Антон подошел к мешкам. На пробу развязал один. Оказалось, что подарки были упакованы в черный пластиковый пакет. Озорно сверкнули глаза Антона. Он развязал около десятка мешков. Сорвал с них ситцевые красные покровы. Антон работал быстро, в беспорядке одевая красную оболочку с цифрами на пакеты. Перепутав таким образом около десятка мешков, Фиалка с удовлетворением похлопал по сытому боку последнего мешка.
— Жди благоприятных отзывов, директор.
— Фиалка, Фиалка. Открой. Последний раз тебе говорю.
Альберта никто не слышал. В зале Антон появился, когда Ягуар Петрович заканчивал обзор сложностей психологического общения будущих символов праздника и их непосредственных заказчиков. Вещал Ягуар Петрович сдержанно. Миловидная Вера была одета. Аудитория внимала чутко. Фиалка уселся рядом с Запеканкиным.
— Что Петр. Где же непосредственный объект нашего внимания. Забавный сморчок. — это адресовалось Ягуару Петровичу, ставившему в этот момент жирную точку на отношениях Деда и внучки с одной стороны и их потребителей в хорошем смысле этого слова с другой.
