Взгляд, брошенный на Финна, холодный и скорее неприязненный, но точно не взбешенный, а в одной руке у него телефон — все говорит о том, что он знал, кого застанет у себя дома.
Но потом он замечает другие обстоятельства: две кружки в их руках, открытую урну на острове, Финна, так и забывшего закрыть рот и втянуть внутрь очищаемый язык.
Атмосфера их встречи становится катастрофически неуютной.
— А он тут что делает? — Финн обращается к ней, и от пережитых потрясений его голос звучит громко и возмущенно. — Это и есть твой парень? Рей! Скажи что-нибудь!
— Эм, — она смотрит то на застывшего с настораживающе непроницаемым лицом Кайло, то на всполошившегося Финна.
— Рей? — вновь взывает к ней друг.
— Давай я завтра тебе все объясню!
— Давай сейчас!
— Давай ты отсюда уберешься! — Кайло с угрозой надвигается на ее друга.
— Ты мне не указывай, что делать! — взъедается Финн.
— Ты в моем доме — я имею полное право спустить тебя с лестницы!
— Кайло, прекрати!
Это как тогда в столовой, только в тысячу раз хуже.
— Тогда мы переговорим снаружи, — Финн забирает у Рей кружку и ставит обе на столешницу. — И это… — добавляет он, все же слегка смутившись, — прости за деда.
— Рей с тобой никуда не пойдет, — раздраженно и упрямо заявляет Кайло, наполовину загородив ее от Финна.
— А это не тебе решать, — вскидывается друг.
Быть в роли перетягиваемой кости — последнее, чего Рей хочет.
— Хватит! — как можно громче выкрикивает она и выскакивает из-за широкой спины, разделяя оппонентов. — Что вы устроили? Кайло, это действительно не тебе решать.
Кайло вместо самодовольного превосходства мигом принимает вид растерянный и даже немного оскорбленный в лучших своих намерениях. А она продолжает все в том же свирепом духе, развернувшись уже ко второму спорщику:
— Финн, езжай домой!
— Но…
— Только не сейчас. Я все объясню завтра. Прошу, если ты мой друг, ты сделаешь так, как я говорю.
— Ох. Ну ладно…
Финн пыхтит и зыркает на Кайло, пока собирается, потом по-дружески обнимает ее на прощание и покидает квартиру.
Кайло все это время сидит на диване, не глядя в их сторону.
Когда дверь закрывается, Рей остается наедине с ним, вкупе с неприятным, тягостным чувством недовольства, источаемым им.
В тишине она закрывает урну и ставит ту на прежнее место. Усопший Энакин Скайуокер не ропщет на визит Финна, в отличие от его внука, наблюдающего за каждым ее шагом.
Рей не особо хороша в том, чтобы извиняться тогда, когда она ни в чем не провинилась, или в заискивании. Поэтому она не торопится вскочить ему на колени, хоть ей и хочется.
