Рыба пожарилась вкусная. Как смеялись они с подругами в беззаботном мае, который не удался погодой, был холоден и дождлив, но они внезапно собрались втроем, и это было прекрасно. Так вот, из того мая пришло смешное слово — неимоверный. И все трое вставляли его в каждую фразу, или, закатывая глаза, произносили с придыханием отдельно — неимоверно!
Утренняя жареная рыба была вкусна — неимоверно. А он снова не появился сам. А жарила — на двоих. Куда идти сегодня, в надежде, вдруг выступит из-за дерева, или она увидит — да вот же — сидит под бетонным козырьком старой остановки…
А вдруг не придет? Он узнал, что умер. И что он — кот. И сейчас он — кто? Призрак? Воспоминание? Литературный герой, писуемый ее тоской? Знать бы, что думает, разубедить, сказать складных слов. Она ведь умеет, язык всегда был подвешен отлично. И уговорить любого, даже рассказывая неправду или не совсем правду, ей всегда не проблема. Именно поэтому старалась убеждать только в хорошем, приподнимая слушателя на следующую ступень. Чтоб не портить карму. Про кармы Лета знала немного, да и не стремилась особо узнать, но выражение, как ей казалось, верно передавало…
Рыба была вкусна (неимоверно) и за умными размышлениями Лета ее съела. Отодвинула пустую тарелку и задумчиво занялась помидором. Он благоухал летним зноем, краснел в пальцах, истекая прозрачными каплями сока. Если кусать и жевать медленно, может быть, он все же объявится?
Помидор кончился. Лета вздохнула и, взяв кружку с остатками утреннего кофе, побрела в комнату. По дороге заглянула в мамину — там, на диване спали все три кота, вернее — две кошки и кот Темучин. Хранили домашний уют, пока мама гуляла по осеннему рынку.
Допишешь… А она все еще бредет наощупь, будто в лесу, полном тумана, где нужно сперва сделать шаг, вслепую, умудрившись не треснуться лбом о дерево, и только шагнув, можно увидеть, что же писать дальше. А всю жизнь терпеть не могла делать что-то наугад.
Дзига сидел в ее кресле, держа руку на тачпаде. На мониторе медленно сменялись картинки. Ее картинки.
Лета встала в двери, с огромным облегчением глядя на темную макушку и белую шею под густыми волосами. Пришел…
— А… ты почему в зимней куртке? И перчатки даже…
— Привет. Вот эта мне нравится, — развернул ноутбук, показывая серые с розовым полосы. Тишайший закат над проливом после кромешной непогоды.
— Мне она тоже нравится. Привет!
Она покосилась на летние вещи, рядом с его курткой слегка дурацкие, конечно.
