— Лима. Какая ты смешная! — смеётся леварец. — Неужели никогда не пробовала шалмэ?
Вздыхаю, поднимаю ложечку, но Льюс вдруг берётся за блюдце и аккуратно его тянет к себе.
— Оно очень вкусное, Лима. Очень!
Недоуменно смотрю на леварца. Он забрал десерт, который сам подарил? Мою награду? Мне становится дико обидно. Раздразнили и обманули?
— Ложечка за поцелуй. Разрешаю тебе отказаться.
— Вы же обещали...
— Девочка. Правила здесь устанавливаю я. Ты забыла? — он чуть отодвигается от стола. — Ну, готова играть?
— Спасибо, но на сладкое у меня аллергия, — как можно мягче отказываюсь.
— Ещё и гордая?
Льюс меняется в лице. Его заводит сопротивление. Он поднимается с места и подходит ко мне. Сижу, не могу даже дышать от страха. Что сейчас будет? Леварец наклоняется и вдруг хватает меня за грудь. Крепко сжимает ладонь. Обхватываю руками его жёсткие пальцы и пытаюсь их хоть немного разжать. Мне больно и неприятно.
— Кем ты себя возомнила? — наклоняется он ниже к уху. — Ты туфи здесь. А значит никто.
— Простите, господин. Мне больно.
— Завтра поедешь со мной.
— Если хозяйка отпустит.
Говорю, как можно увереннее. Во-первых, выездные свидания дорого. Во-вторых, не ко всем отпускают, а только к самым ценным клиентам. В-третьих, я могу заболеть. Слышала, девчонки хитрят. Они пьют таблетки и запивают спиртным. Говорят, помогает. Там уже не до свидания.
— Думаешь, не отпустит?
Леварец разжимает пальцы, хватает меня за предплечья и дёргает вверх.
— Встань!
Поднимаюсь. Он гораздо выше и приходится смотреть снизу вверх.
— Господин. Не знаю, что сделала, — начинаю заискивать. — Мне жаль. Чем могу загладить вину?
Льюс сильно не в духе. Непонятно. Такое чувство, что задела его за мозоль. Но я не хотела, это лишь самозащита! Леварец кривится и тянет меня к себе. Моя задача сопротивляться, при этом быть ласковой и ждать прихода охраны. От таких посягательств здесь девушек защищают. По крайней мере, снижают накал растрёпанных мужских чувств и гормонов.
Рука Льюса ныряет мне прямо под юбку. Ну, конечно, там только трусы, а вернее полосочка ткани. Настырные пальцы лезут под ткань. Пытаюсь выкрутиться из захвата, но не получается. Ещё чуть-чуть, станет поздно. Нельзя! Нельзя!
— Ах, ты! Тварь!
Слышу вопль и порцию отборных ругательств, меня резко бросает в сторону. Чудом ещё на ногах. Только на расстоянии понимаю, что натворила, глядя на то, как Льюс сжимает свой пах. Его лицо перекошено от боли и злости. О, катастрофа! Похоже, я... Похоже что... Закрываю глаза, глубоко выдыхаю и бегу вон из зала, пользуясь скандальной суматохой вокруг.
