- Вроде так, - с улыбкой на лице откликнулся Апанас и ладонью одобрительно похлопал по широкому сыновнему плечу. - Ну, так чего ж?
- Не знаю с чёго и начинать, - неуверенно сказал Савелий.
- А ты начинай с краю, - усмехнулся отец.
- Надумал я, батя, к купцу идтить. Вот отмолотились. Дело к зиме идэ, без меня тут с Андрюхой управитесь пока.
- И чего дед каже? - враз изменившимся голосом спросил Апанас.
Савелий помялся, часто засопел и опустил голову.
- Ясно, а теперь послухай, шо я тоби скажу, - рассудительно начал отец. - Если б ты, сынку, знав, скоко лет-годков я ждав, кода вы с Андрюхой выростэтэ, та свои плечи под отцовское хозяйства подставытэ. Пятый год уже без работников с хозяйством управляемся. Так? Так! Думка була, шо обженю вас, ще рабоча сыла в хозяйстве добавятся, а там внучата народяться и так оно отето вот жизненное колесо дальше крутиться будэ. - Апанас покрутил перед грудью указательными пальцами обеих рук вооброжаемое колесо. - Не-ет, не получается, ты в спыцы того колеса палку хочешь воткнуть и стопор сделать. Думаешь, шо если купец тебя мошной облагодетельствовав, так теперь в грошах купаться будэшь?
-Та ничёго я такого не думаю, - нахмурив лоб, возразил Савелий.
- А ты отца не перебивай, и не встревай, а то не погляжу, шо в два раза мэнэ шырше и на голову выше. Оти дурны гроши як прыйшлы, так и уйдуть. То не за труд заработано, а за риск. И запомни, только то, шо кровавымы мозолямы на ладонях, та горбом зароблено, ото твоё, кровное. Шо ты у его будэшь робыть? Посадэ вин тэбэ на линейку кучером. Хорошо, дай Бог. Но ты ж не забувай, там иде большие деньги крутятся, там всегда должно быть тёмно. А значит може он тебя втравить в свои тёмные делишки. Ты парень здоровый, видный, всё может быть.
- Почему сразу о плохом нужно думать? - возразил Савелий.
- Потому, шо сразу надо думать и о плохом и хорошем, шоб потом поздно не було, - сказал Апанас с передыхом и добавил. - Робы, як хочешь, тоби жить, всё равно не переубежу. Помни токо, отута, - Апанас кругом повёл головой, - корни твои, и с бедой, не дай-то Бог, и с радостью завсегда батько с матерью примут и подмогут...
И вот теперь, вспомнив этот разговор, Савелий с надеждой посмотрел на мать.
- Надо помочь дивчине, надо, - убеждённо произнёс он. Ну, чого вы мовчитэ, мамо?
- Та чем же помочь? - бросаясь к сыну на шею, в слезах прошептала мать.
- Купец-то мой на поверку гнидой оказался. Сначала девчонку-черкешенку, содержанку свою, в нашу веру перекрестил, а теперь вот под венец собрался вести. Нехай она у вас маленько поживёт.
