Людочка подумала про себя, что новая метла уж слишком круто начинает мести а, самое интересное, как теперь будет выходить из щекотливого положения главбух, слывший заядлым курильщиком - не успевала истлеть дымящаяся ''Беломорина'', а Пал Палыч уже разминал жёлтыми, прокуренными пальцами, следующую.
Тем временем в кабинете стали собираться участники предстоящей планёрки и она поспешно удалилась.
Главный бухгалтер Ениколозов, невысокий, совершенно седой, с какой-то особенной, не присущей гражданским лицам выправкой, костистый мужчина в приношеном чешском костюме в крупную коричневую клеточку, присев, положил на стол чёрную папку с металлической застёжкой, не ожидая никакого подвоха, достал из бокового кармана пиджака пачку ''Беломора'' и коробок спичек. Взгляд его серых глаз, пробежал по столу, за которым уже шумно рассаживались главные специалисты ПАХа, в поисках пепельницы, рассеяно переместился на стол директора. Пепельницы не было и там. Он уже хотел что-то сказать или спросить у новоиспечённого руководителя, но тот опередил его.
- Я не знаю, что и как происходило в этом кабинете до меня, но отныне в нём курить не рекомендуется, - категорически заявил тот.
От внимания директора не укрылось, как довольно поджала ярко напомаженные губы главный экономист Татьяна Алексеевна Ворона и с ехидной полуулыбкой посмотрела в сторону Ениколозова. Павел Павлович был человеком неробкого десятка. Во время войны, с 1943 года и до самой Победы, он воевал полковым разведчиком. Черный пиджак его парадно-выходного костюма, который он надевал перед Майскими и Ноябрьскими праздниками украшали боевые награды в количестве трёх орденов и нескольких медалей, две из которых ''За отвагу. Он был отменным специалистом, и как всякий специалист знал себе цену (ему неоднократно поступали предложения работы с того же хлебозавода или отделения железной дороги), но два обстоятельства удерживали его в ПАХе, где он проработал без малого два десятка лет: до пенсии оставался какой-то год, а самое главное, не далее, как на прошлой неделе он своими глазами просматривал план-схему будущего садово-огородного кооператива ''Автомобилист'' и даже выбрал себе участок для вожделенных шести соток на берегу реки Кумы. Тем не менее, он с отчаянной готовностью достал из папки чистый лист бумаги и, отвинтив колпачок авторучки с ''вечным'' пером, принялся что-то быстро писать. Виктор Елисеевич, интуитивно понял, - назревает скандал, а поскольку ещё до прихода на новое место работы, слышал немало лестных отзывов о Пал Палыче, как о хорошем специалисте, перешёл к решительным действиям.
