Непредсказуемые люди - самые неблагодарные. Это генерал Судоплатов знал из жизненного опыта и когда в высших офицерских кругах пошли разговоры о рвущемся к власти человеке с замашками среднего ума прораба, по скудности разговорной речи и манерам поведения которого можно было судить об отсутствии каких бы там ни было мало-мальских зачатков интеллекта, зато склонность к злоупотреблению спиртными напиткам, по разговорам, а источники были самые компетентные, превосходила все допустимые рамки человеческого приличия, ему стало не по себе. Уважение к этому человеку генерал потерял сразу, когда тот с высокой трибуны Верховного Совета СССР заявил о своём выходе из рядов КПСС. Так мог поступить либо неблагодарный подлец, которого партия в своё время вскормила, чтобы в дальнейшем возвести на эту трибуну, либо шарлатан, преследующий корыстные цели и возжелавший достичь их любым путём, либо, что самое страшное, - предатель государственных интересов страны, а может, и то, и другое, и третье вместе взятые. Именно тогда генерал Судоплатов впервые подумал о своей отставке. При этом, мысль о противостоянии существующему в стране беспределу он отодвинул в сторону раз и навсегда. Авторитет генерала в армейских структурах был непререкаем, с его мнением всегда считались, а имя значилось в числе первых в реестре на руководящий пост в аппарате министерства вооружённых сил. Поэтому, если бы он задался целью создать противостоящую режиму военную структуру, генералитет его бы, безусловно, поддержал, но генерал давал себе отчёт, что подобное противостояние, есть ни что иное, как первый шаг к кровопролитию, - т.е, к возможной гражданской войне. Это и останавливало его. В суете повседневных будней, как-то не дошли до отставки руки. После расстрела Белого дома он утвердился в своей мысли настольно, что записался на приём к министру обороны, правда, не сразу, а спустя какое-то время, и в назначенный день и час вошёл в его кабинет; того самого министра, который в Афгане ходил под его началом, и о котором у него сложилось, мягко говоря, не самое лестное мнение (генерал заходил в кабинет с рапортом об отставке, лежащим в вызывающе красной тонкой папке (новые власти, старались, как могли, как можно скорее отучать народ от красного цвета и потому была негласная установка, использовать в работе папки разных цветов, кроме одного, красного), в правой руке и трудно скрываемым желанием высказать ему, министру, в глаза, всё, что думает о нём, как о руководителе военного ведомства), но неожиданно случилось непредвиденное. Мелкого росточка министр, с вечно неухоженной причёской, отчего волосы растрёпанно ниспадали на морщинистый лоб с бугристым надбровьем, с явно обозначенным брюшком, выпирающим из под плотно подогнанного парадно-выходного кителя, колобком выкатился из-за стола и встал перед генералом, избегая встречи с его нахмуренным взглядом, чем-то напоминая напроказившего школяра и, опомнившись, как-то растерянно протянул руку для приветствия, отчего генерал снисходительно посмотрел на него с высоты своего, без малого двухметрового роста, зная наперёд, что ладонь министра будет по обыкновению потная, а само рукопожатие вялым и размазанным.
