Вот почему Сарана, работая в краевой администрации, имел широкие связи и с руководством Отдельной армии, и с паханами национальных преступных кланов.
Его провели на посадку, два милиционера грудью защищали чиновника краевой администрации.
Вскоре "Як-40", задержанный на двадцать минут в порту, взлетел, унося капитана Сарану. Из аэропорта Мирзоев сделал срочный звонок в Шаону и успел предупредить своего человека в контрразведке. Тот обещал не только встретить капитана и проследить за его безопасностью, но и помочь ему в переговорах с Георгадзе. Оставалось ждать.
Они вернулись в Ставрополь, поужинали все в том же "Кавказе", где их теперь знали и обслуживали мгновенно. Не спеша вернулись домой, на улицу Карла Маркса. Здесь они жили в просторной, хорошо обставленной квартире с балконом, с большой кухней и, что тоже немаловажно, с дверью, обшитой стальным листом.
В подъезде, как всегда, пахло кошачьей мочой.
И еще - табачным дымом. Оперативник, похожий на бегемота, курил, устроившись на широком подоконнике у лифта. Дым завитками струился над его головой. Он молча передал Седлецкому конверт.
На кухне Мирзоев вскрыл письмо и запел приятным хрипловатым баритоном:
- Письмецо в конверте подожди, не рви, не везет мне в смерти, повезет в любви...
Он отвечал за переписку с Центром. Через минуту Мирзоев расшифровал безобидные приветы от несуществующей тети Маруси:
- Адамяна брать по возможности быстрее. Организовать скрытную доставку в Москву. Подпись - Первый.
Седлецкий в сердцах брякнул чайник на плиту.
- У наших бригадиров семь пятниц на неделе!
Мы зачем сюда ехали, Турсун? Может, я что-то запамятовал?
- Зачем ехали? Перекрыть каналы продажи техники.
- Да! И тем самым перекрыть кислород командарму Ткачеву. А теперь придется брать Адамяна.
Известного в дружеском кругу под кликухой Жопа с Пистолетом... То есть надо полностью менять сценарий. Ну, предположим, возьмем... Канал-то останется! Ткачев по-прежнему будет получать свой доппаек.
- Приказы не обсуждаются, - напомнил Мирзоев. - Ты сам в поезде говорил, что не только наша группа задействована на работе с Отдельной армией. Значит, изменилась ситуация.
Они долго, в полном молчании, пили душистый чай. Южная ночь спустилась с далеких гор. Все тише шумел город, и лишь под окнами время от времени цокали каблуки патрулей - наряды обходили окрестности гостиниц "Ставрополь" и "Эльбрус", превратившихся в офицерские казармы и штабы частей. Вдалеке с шумными хлопками падали иногда на асфальт пустые бутылки. Одна половина квартирантов гостиниц еще составляла планы завтрашних занятий и учений, а другая уже широко, со смаком отдыхала от трудов праведных.
