Альфа группы, Лоуренс, нарушил тишину.
— Мы понимаем, что человек был скомпрометирован, и она под твоей защитой.
Исайя боролся с позывом рассмеяться над словами Лоуренса. Скомпрометирован? Это было не первое слово, которое пришло ему в голову, когда он вспомнил момент, когда Джек Тарбен напал на Хезер, навсегда изменив ее вселенную.
Кроме того, для этих четырех членов Совета нелепо делать вид, что они не знают точно, кто был в доме и каков ее статус. Они учуяли ее издалека и были, бесспорно, осведомлены о ее нынешнем статусе.
Тем не менее, Исайя играл в их игру.
— Действительно, — он тоже встал в стойку и скрестил руки. Мужчина выпрямил спину, чтобы встать в свой полный рост. Каждый человек перед ним был таким же высоким и большим, как и он. Противостояние неравно.
Реальность заключается в том, что это члены Совета Аркадиан. Все, что сделают или скажут, будет законно. Исайя еле стоял на ногах, он прекрасно знал о каждом нюансе этой встречи.
Исайя также знал, что ему нужно прояснить свои намерения, прежде чем члены Совета постановят что-то законное, противоречащее желаниям Исайя. Имея это в виду, он говорил свои следующие слова в упреждающей попытке потянуть время. Чем больше информации он предоставит, тем больше у него шансов получить столь необходимое время.
— Ее зовут Хезер Симмонс. Она приехала в Сильвертип два дня назад. Никого не знает. Девушка не представляет угрозы для нас. Она была поцарапана против своей воли, и в настоящее время находится на ранних стадиях трансформации. В ее интересах отдохнуть здесь, пока тело терпит изменения, которых она не просила.
Лоуренс сузил глаза.
— Как ты добр, обеспечить ее убежищем в столь трудные времена, — его голос был наполнен сарказмом. Не шокированным. Все четверо мужчин, стоящих перед Исайем, легко могли бы различить его намерения.
— Само собой разумеется, что я заинтересован в изменении Хезер. Мне и не нужно это говорить, — все карты на стол. Никаких секретов. Ни малейшего намека на тайну.
— Действительно. И я уверен, что ты также знаешь о наказаниях за нарушение свободы воли любого существа, человека или оборотня, — отметил Лоуренс.
— Конечно. И я возмущен тем, что кто-то сделал что-то столь недобросовестное, что повлияло на волю женщины под моей защитой. Напомню, что не я здесь преступник. Не я, тот, кто напал на Хезер и изменил ее. Я добрый самаритянин, который хочет, чтобы следующий этап ее жизни был как можно более спокойным.
