– Хватит причитать! Заматывай давай! – не выдержал громила. – Господин, вы как?
– Нормально… – сквозь зубы выдавил юноша. – Дылда, почему капитан ранен? Он же в порядке был…
– Демон, а ведь верно! Не сообразил. Пойду узнаю. А ты! – он погрозил перед носом девушки заскорузлым от крови пальцем. – Сиди и молись, чтобы господин выжил! Иначе шкуру спущу!
За громилой стукнула дверь, и Юля осталась наедине с Серым Ангелом. Он прикрыл глаза и отвернулся, но маску так и не снял.
Княжна с самого детства страдала болезненным пристрастием к порядку. Все должно было совершаться по правилам, иначе начинался хаос, приводящий девушку в полное смятение. Даже криво постеленная салфетка за обеденным столом причиняла Юле страдания. Но дома всегда можно было позвать нерадивого слугу и поправить беспорядок. А здесь она попала в какое-то кровавое безумие… Но измученное и одурманенное шоколадом сознание отказывалось принимать весь ужас положения, вновь и вновь возвращаясь к одному и тому же вопросу. Почему он не снял маску? Что прячет под ней? Страшный ожог? Давние шрамы? Врожденное уродство типа заячьей губы? Она должна увидеть, или умрет от неправильности происходящего!..
Антон слишком поздно сообразил, что задумала девчонка, когда присела к нему на край кровати. Он не успел уклониться, как она поддела край маски и сдернула ее. Здоровой рукой юноша перехватил княжну за запястье и зло уставился ей в глаза, морщась от боли
– Что, довольна? Неймется?..
– Я… кровь смыть… надо… – Юля изумленно разглядывала юношу, держа в руке тряпицу, смоченную в роме. – Но почему?
– Что почему? Ты умом тронулась, что ли?
– Почему нос такой?.. – девушка быстрым движением оттерла кровь с его виска и замерла. – Он неправильный…
– Какой есть, – отрезал неожиданно уязвленный Антон. – Обычный нос. Отстань.
– Нет! Он так неуместен. И должен быть другим… Если бы я рисовала, то он был бы правильным… чуть уже и тоньше здесь и здесь… – Юля заворожено потянулась к его лицу рукой, коснувшись крыльев носа. – И профиль ровнее, чтобы убрать курносость…
Антон терпеть не мог, когда к нему кто-то прикасался, разве что объятия сестры терпеливо сносил, когда под ними горела земля, и Хриз начинала фальшиво раскаиваться. Но странным образом, сейчас легкие прикосновения тонких пальцев были приятны, должно быть, они просто остужали горячку от ранения… Юноша замер на секунду, но потом оттолкнул руку.
– На себя посмотри, тоже мне… – он пытался отыскать хоть какой-нибудь изъян в княжне, но ее красили даже засохшие брызги крови на щеке и выбившаяся прядь волос. – Сама-то вон…
