Но с Джексоном было трудно чувствовать безнадежность. Мои руки сжимали его талию, словно тиски. Будто он сделал себя ответственным за меня, сделал меня своей семьей, с того момента, когда он впервые взглянул в мои глаза. Было ощущение, что все, что за этим последует, будет результатом наших последующих поступков.
Мы достигли небольшого городка в пустыне и заехали в «Уолмарт». Джексон наполнил корзину одеждой для меня, туалетными принадлежностями, свежей рубашкой и нижним бельем для себя, а также несколькими бутылками воды, и едой.
– Ты знаешь, где мы находимся? – спросила я.
– Мы в пустыне Мохаве, – он кивнул.
Было жарко. Очень жарко.
– Впереди есть забегаловка. У них есть кондиционер. Мы можем пойти туда и поговорить.
– Ладно, – согласилась я, потому что все, чего я хотела, была прохлада.
Мы припарковались у придорожного кафе и вошли внутрь. Он повел меня к кабинке и, несмотря на отчаяние нашей ситуации, мне было приятно с ним. Я чувствовала его уверенность в том, что делать, куда идти, что говорить. Мне не нужно было делать это за него. Я нуждалась в такого рода определенности. Если бы он показал свою слабость, мне бы не удалось справиться с этим.
– Как они нас нашли? – спросила я, когда мы сели.
– Они не знали, что ты там была. Сколько прихвостней у Лос–Лобоса?
– Я не знаю. Может, сто.
– Они должны были бы все прочесать, так как были уведомлены, что ты не сможешь обойтись без помощи.
– Теперь они знают, что мне помогают.
– Да, помогают, – сказал он, и я чуть не заплакала, услышав эти слова. Если бы не он, я бы уже вернулась в особняк Волка, страдая, от, Бог знает каких, пыток.
К нам подошла официантка с меню. Джексон заказал два стакана воды со льдом и две чашки кофе.
– Джексон, – сказала я. – Если ты хочешь разорвать нашу договоренность, я не буду тебя удерживать. Ты сделал, что я просила. Ты увез меня из Невады и они не найдут меня так легко.
Он покачал головой:
– Я уже говорил тебе, что мы теперь вместе, Фейт. Уже ничего нельзя отменить.
– Если они найдут тебя, то убьют.
– Верно, убьют, – он кивнул.
– Так почему бы тебе не выйти из игры сейчас, пока еще можно? Нет смысла нам обоим быть в опасности.
– Прекрати это, – сказал он. – Ты знаешь, что для этого слишком поздно. Я говорил тебе, что дам тебе жизнь за жизнь. И сдержу свое слово.
– Что это значит?
– Мой отец умер несколько дней назад, – проговорил он, уставившись в стол.
– Я сожалею.
– Все в порядке. Он жил на острие ножа и умер от него же.
