лисиц, пойманных Самсоном для поджога посевов филистимских. В лисиц, несущих привязанные факелы, да ещё связанных попарно хвостами, мы не верим. Но то, что иудеи совершали поджоги полей филистимлян, что сжигали "и копны, и несжатый хлеб, и виноградные сады и масличные" (Судьи, 15:5), подтверждается тем, что память об этих деяниях бережно хранилась и исполнитель предстаёт перед нами в ореоле героя.
Много поучительного найдём мы в истории Самсона. Например, то, что рождён он был "в стане Дановом" (Судьи, 13:25), то есть в еврейском племени, ещё ведущем пастушеский образ жизни. Но невесту себе он находит в филистимском городе. Отец и мать его поначалу недовольны, но смиряются. И никакой ревнитель Господа не врывается на свадьбу с копьём в руке — другие времена. Примечательны первые ростки идеи справедливости в отношениях между народами, идеи правоты-неправоты: отец невесты наносит Самсону обиду, отдав дочь другому, на что Самсон говорит, что "теперь я буду прав перед филистимлянами, если сделаю им зло" (Судьи, 15:3). Однако несколькими строчками выше — ещё до всяких обид — упоминается, что, зайдя в филистимский город Аскалон, Самсон убил там тридцать человек, чтобы снять с них одежды и ими расплатиться за проигранное пари (Судьи, 14:19). О "правах" этих тридцати легенда не вспоминает. Филистимляне всё ещё — не люди. Перебить тысячу из них ослиной челюстью (Судьи, 15:15) — подвиг. А почему челюстью? И почему Самегар сражался плугом? Да потому что мечей иудеям жестокие филистимляне не дают. Ослиная челюсть или плуг — такое же вынужденное оружие, как камни интифады три тысячи лет спустя.
После поджога жатвы филистимляне не мстят всем иудеям поголовно, а спрашивают "кто это сделал?". "Самсон, — отвечают им. — Потому что его обидел отец его невесты: взял жену его и отдал другу его". Филистимляне пытаются умилостивить террориста довольно сильными мерами: сжигают невесту и отца её. Но террористу всё мало. "Самсон сказал им: хотя вы сделали это, но я отомщу вам самим, и тогда только успокоюсь. И перебил он им голени и бёдра, и пошёл и засел в ущелие скалы Етама" (Судьи, 15:6–8).
Иудеи боятся вызывать гнев филистимлян, господствующих над ними, и выдают им неуёмного сеятеля раздора. Но он каждый раз чудесным образом освобождается и продолжает свою жизнь между пастушескими станами иудеев и городами филистимскими, с их крепкими стенами и воротами. Женолюбив при этом чрезвычайно и явно предпочитает филистимских дам. Думала ли блудница в Газе, что визит Самсона обернётся для её города потерей городских ворот? (Судьи, 16:1–3). А знаменитая Далида? Яркие сцены, описывающие, как она связывала Самсона — по его же указаниям — то верёвками, то сырыми тетивами, наводит на мысль о том, что филистимлянки знали толк в сексуальных играх и были искусны в садомазохистских изысках (Судьи, 16:7-15).
