Мне хотелось ей сказать, что нам с Мерси нет нужды привыкать друг к другу. Мы знакомы уже так давно, может, больше, чем одну жизнь. Ведь бывает же так, что раз за разом нам даруют одну и ту же душу? В таком случае, почему же Мерси досталась Джолин? Возможно, мы были как-то связаны... Интересная мысль. Я внезапно почувствовала себя ближе к Мерси и крепко-крепко обняла ее.
— Я родилась в Англии. Отец поехал туда по работе, там и познакомился с матерью. Когда мне было семь, они решили переехать в Штаты.
— Так вот в чем дело! Иногда ты выдаешь очень британские штучки.
Я улыбнулась. Хорошо, что она заметила. Людей, внимательных к деталям, язык не поворачивается назвать сволочью. Они тебя насквозь видят. В наше время такая редкость — обратить внимание на что-то, кроме себя.
— У моей матери сильный британский акцент. Наверно, я от нее подцепила что-то в произношении.
Дариус полюбопытствовал, что мне нравится больше — чай или кофе. Вообще-то, я и правда предпочитаю чай. Он принес молока и кубики сахара. Надо же, он знает, как британцы пьют чай!
— Как тебе райончик? — спросил он.
— Очень нравится! Более оживленный, чем мое прошлое место жительства.
— Оживленнее... — повторил Дариус. — Да, пожалуй, так и есть.
Мы рассмеялись.
— А твой... Как его там? Или мне не следовало об этом упоминать? — быстро спросил он, увидев мое выражение лица. Я быстро убрала все эмоции, ибо незачем доставать их подробностями моего развалившегося брака.
— Ничего страшного. Я в порядке, просто пытаюсь снова быть счастливой. — Дариус кивнул, будто все понимал.
— То есть ты просто продала старый и купила этот дом? Для смены обстановки? Нового начала?
— Да, так оно и есть. Брось что-нибудь в стену, авось что-нибудь пристанет.
Я почувствовала странный вкус во рту. Не нравились мне разговоры об этой чепухе.
Вдруг Джолин положила свою ладонь на мою и слегка сжала мою руку. К моим глазам подкатывали слезы, и пришлось наклонить голову немного назад, чтобы слезы не потекли по щекам. Как давно никто не проявлял ко мне столько участия! Только мать иногда присылает мне букеты подсолнухов, когда думает, что я грущу. На открытке обычно написана нелепица вроде «Завтра снова взойдет солнце». Когда я потеряла ребенка, она написала «Фиг, плод был таким маленьким, что его и ребенком не назовешь. Выше нос, у тебя все еще будет».
— Я сейчас расплачусь, — сказала я, вытирая слезы. — Сейчас все кончено — по крайней мере, я так думаю
