Славандрия коснулась его руки, по его коже побежали тысячи мурашек. Он отпрянул от капли магии.
— Ты кажешься растерянным, — сказала она, — словно что-то перепутал.
— Почти, — он потер руки и прошел мимо нее. — Нервы шалят.
— Ясное дело. Сомнение — величайший разжигатель войны. Если ему сдаться, оно убьет дух, сердце и душу.
Дэвид опустил голову.
— Думаю, это уже произошло.
— Нет, — сказала Славандрия. — Поверь. Я вижу тебя, и я вижу в тебе любовь к родителям и Шарлотте, и она так чиста, что ее не разрушить. Она сияет светом в твоей душе, светом, что не даст тебе потеряться в самые темные времена.
— Тогда почему мне так страшно? Все во мне дрожит, я будто вот-вот взорвусь, и я никак не могу это прекратить.
— Дэвид, ты почти умер. А теперь вот-вот встретишь родителей после почти семнадцати лет разлуки. Это любому спутало бы нервы. Не кори себя, — она тепло улыбнулась.
Дэвид прошел к окну и посмотрел на холм снаружи, его желудок казался пустым ведром.
— Ты рассказывала им… обо мне?
— Нет, — тихие шаги прозвучали за ним. — Я решила, что лучше не говорить, пока я не спросила тебя.
Дэвид фыркнул, его мутило.
— Ясное дело.
— Как это понимать?
Дэвид повернулся.
— Потому что все, что ты делаешь, должно содержать хоть каплю тайны. Не говори никому это. Не говори то. Это меня бесит. Почему нельзя просто сказать то, что нужно, и покончить с этим?
— Есть причины.
— Да? Что на этот раз?
Славандрия сцепила пальцы у губ.
— Давай для начала успокоимся. И мне нужно подтвердить твои желания. Ты не тот, каким был несколько недель назад, — она замолчала на миг и продолжила. — И я хотела спросить, не хотел бы ты остаться в Фолхоллоу до конца войны. Эйнар не мертв. Он нападет снова. Чтобы мы его одолели, вам с Эриком нужно оставаться командой. Втроем с Миритом вы непобедимы. И у тебя будет время побыть с родителями в месте, где они живут.
Дэвид смотрел на нее минуту, словно она сошла с ума. А потом рассмеялся. Громко.
— Ты издеваешься, — больше смеха. — Нет. Мы договорились, и я свою часть сделки выполнил.
— Дэвид, прошу. Умоляю…
— Нет!
— Но пророчество… твои родители…
— Мне плевать на твое глупое пророчество, а родителей ты мне обещала! Это не моя война, — он непоколебимо смотрел на нее, будто был пингвином, общающимся с китом-убийцей перед ужином.
— Это твоя война, — продолжила Славандрия. — И так было всегда. Отрицать твою судьбу — это отрицать, кто ты. Я умоляю тебя остаться тут до конца. Иначе погибнут Эрик, Мирит, Трог, твои родители и все остальные.
