— Нет, нет, нет. — Она яростно замотала головой. — Я... я не хочу этого. Не хочу, чтобы тебе причиняли боль. Что бы ни происходило между нами, я не хочу этого. Не хочу твоей смерти.
Ее взволнованный взгляд встретился с его, и сердце сжалось от ее слов. Ева не хотела, чтобы его ранили или убили. Она беспокоилась о его безопасности.
Это не было прощением, но уже хоть что-то.
Габриэль протянул руку и погладил девушку по щеке, провел пальцами сквозь шелковистые черные волосы. Ева не отшатнулась. Было ли это из-за того, что она немного оттаяла или слишком устала, чтобы обращать внимание, он не знал. Но ему и этого было достаточно.
— Никто не умрет, если ты останешься рядом со мной. Никому не причинят вред, если ты будешь рядом, — подчеркнул он. — И, Ева?
Она издала тихий звук.
— Не думай о своем отце плохо, потому что он не единственный, кто убьет ради тебя.
Отвернувшись, девушка посмотрела через окно в ночь. Ее профиль был так же прекрасен, как и вся она. Боже, Ева совершенна. От внешней красоты до глубины души... до ее закрытого на замок сердца. Стефано один раз уже подобрался к ней. Как, черт побери, Габриэль мог отпустить ее?
— Ты останешься со мной? — спросил он, требуя еще одного подтверждения.
— Да, — произнесла Ева. Ее голос надломился. — Я никуда не уйду.
Хорошо. Он может с этим жить.
— Твою ж мать! — яростный рык Стефано отразился от стен маленького кабинета стриптиз-клуба.
Этот гребаный день не мог стать еще хуже, ведь так? Сначала бешеный пересказ Фурио о стычке с парнями Габриэля, а теперь это. Но Это. О, это было гораздо хуже. Предательство. Публичное предательство. Унизительное и оскорбительное публичное предательство.
— Где была эта встреча? — потребовал Стефано ответ у племянника, кружа вокруг.
— Прямо здесь. Может, час назад, — голос и взгляд Алесио были твердыми, словно он принимал в этом участие. Но ребенок только говорил так. На самом деле, к нему произошедшее не имело никакого отношения. Хвала Господу. Потому что Стефано всегда любил подающего надежды, добродушного парня и ему претила мысль наказывать его. — Сказал, что едет в аэропорт, — продолжал Алесио. — Я позвонил тебе, как только он ушел.
Только потому, что было необходимо успокоиться и узнать подробности, Стефано умерил свой гнев.
— Расскажи, о чем он говорил.
Сукин сын! Они все умрут. Все до единого.
— Что больше не останется с тобой. Не может из-за того, что ты запланировал. Сказал, что летит в Сиэтл, чтобы стать правой рукой настоящего босса семьи. Спрашивал, хочу ли я отправиться с ним. «Пойдем на сторону победителя», — он сказал.
