— Да.
— Просто проверить. Она в порядке?
Искренняя забота в голосе парня вызвала чувство симпатии к нему. В конце концов, Ева принадлежала его семье.
— Да. Думаю, что так.
— Хорошо. Пока никаких новостей. Позвоню позже, брат.
Габриэль отбросил телефон.
— О чем говорили? — поинтересовалась Ева.
— Алек звонил узнать, как ты.
— Еще один идиот, — пробормотала она, поворачиваясь к Габриэлю. — Если бы он действительно беспокоился за меня, то уже был бы здесь, чтобы надрать тебе задницу за удержание меня против воли.
Габриэль заставил себя поднять взгляд от ее губ.
— Ему бы это понравилось.
— Что?
— Твоя глупая мысль, что он сможет надрать мне задницу. — Губы, на которые он уставился, сжались.
— Габриэль хотя бы твое реальное имя? — удивила Ева вопросом
— Да. Мама назвала меня в честь своего отца.
— Мне не нужны такие подробности, — отрезала девушка.
Почему? Потому что личные подробности делают его меньшим монстром?
— Итак, Габриэль Моретти. Означает ли это, что «ТарМор» расшифровывается как Тарасов/Моретти, а не как все думают?
— Верно. Мы с Алеком вместе выросли в Нью-Йорке и десять лет назад основали фирму. Первые несколько лет занимались лишь дешевыми товарами, но, по крайней мере, фирма принадлежала нам. Когда же на борту появился Маркус, мы расширились — и появились новые направления. Мы забавлялись тем, что добились успеха, не запачкав руки кровью. Мы очень хорошо поработали. — Он плох. Позволил себе рассказать больше личных подробностей.
— Кстати, я увольняюсь. Знаю, что по этикету положено сообщать за две недели, но не считаю, что это необходимо, учитывая обстоятельства. А теперь можешь выйти из комнаты и дать мне немного личного пространства?
Гейб знал, что его улыбка была самодовольной.
— Нет. Мне и тут хорошо. И я не принимаю твою отставку.
Ева села, выражение лица говорило, что она не согласна ни с единым словом. Габриэль уже раз двадцать видел подобное выражение у ее отца.
— Ты не можешь заставить меня работать на себя, Габриэль!
Почему от произнесенного девушкой своего имени он затвердел? Габриэль отодвинулся в сторону, чтобы она не могла этого увидеть.
— Почему нет?
— Ну, потому что ты лгал мне. Потому что все твои действия были ложью.
Он нетерпеливо взглянул на нее.
— После всего того, что я рассказал тебе: об отце, его врагах, моем брате, ты не можешь понять, почему я это сделал? Неужели не видишь теперь, что я обязан держать тебя рядом? Как я могу отпустить тебя туда?
— Ты не должен был спать со мной, — выпалила Ева.
