Сердце Василия сжалось от возникшего перед глазами мысленного образа Кэтрин. Ева, как обычно, появлялась следом. Он бы все отдал, чтобы провести жизнь с ними, но это было невозможно. Главным образом потому, что отец тогда уже выбрал для него невесту здесь, в России, и в каждом телефонном разговоре нетерпеливо настаивал завязывать «развлекаться» в Штатах и вернуться домой для женитьбы. Брак Василия с дочерью политика создал бы альянс, который практически невозможно разрушить. Но он не хотел жениться в девятнадцать лет, если дело не касалось матери его ребенка. Поэтому он сказал отцу, что влюбился в Кэтрин, умолчав о появлении Евы, пока не узнает, с чем имеет дело. Эта новость была встречена осуждающим молчанием на другом конце телефона.
«Если ты не вернешься домой и не исполнишь свой долг перед нашей семьей, причиной твоего колебания займутся соответствующим образом».
Угроза отца поселила страх в душе. Зная этот непримиримый тон, Василий отправился в свой лофт и часами занимался любовью с Кэтрин, пока Ева тихо лежала в своей кроватке в углу. Как только его прекрасная насытившаяся блондинка заснула, он последний раз поцеловал ее и тихонько попрощался с дочкой. Взял не спавшую Еву, глядя в похожие на его глаза, и прижал к разрывающемуся сердцу, прося прощения за то, что бросал их.
Он принес Еву в кровать и положил в руки матери, подождав, пока Кэтрин прижала ребенка к груди, защищая ее даже во сне. Василий наблюдал за ними с невыносимой тоской, пока не разорвал связь, в последний раз прикрывая дверь маленькой квартиры.
Иван Тарасов никогда не узнал о существовании внучки. Василий часто задавался вопросом, изменился бы старик, если бы узнал о Еве? Позволил бы избежать запланированного брака?
Наверное, нет.
Трагедия заключалась в том, что принудительный брак так и не состоялся. Политик вместе с женой и тремя детьми погиб в авиакатастрофе, подстроенной, как всем было известно, оппозицией. Но доказать этого никто не мог. В их мире это было нормальным.
Но тогда, увидев, какой трагичный исход мог однажды ожидать Кэтрин и Еву, Василий продолжал держаться от них на расстоянии. Не потому что должен был, а потому что хотел спасти их от той же участи, что постигла его невесту. Как и мать Винсента, Стефано, родителей Габриэля и еще множество других случаев, которые не так близко его затрагивали. Василий отказывался допускать, чтобы его семья так же погибла.
Но Кэтрин все равно умерла.
