— Приступить, Ваше Величество, я готов хоть сейчас!
Конан, отлично позавтракавший бараньей ногой и двумя кружками пива в главном зале местного постоялого двора, справедливо считал, что раз уж чародей Павла Третьего создал вокруг них непроницаемый кокон, об их встрече, и об этом Коконе уже наверняка известно и шпионам Тумсса Восьмого. Стало быть, скоро об их сделке так и так узнает и король Королевства Воздуха.
А поскольку слава киммерийца именно как наёмника зачастую сильно обгоняет его самого, Тумсс Восьмой наверняка и без дополнительных подсказок догадается, что за дела у Павла Третьего с могучим северянином. И, значит, чем скорее варвар начнёт саму «работу», тем меньше возможностей будет у врагов, чтоб успеть подготовиться достойно и капитально.
— И, думаю, Ваше Величество, что вы и сами так считаете.
— Ты прав, Конан. Тумсс Восьмой вовсе не дурак. И он сейчас наверняка уверен, что вопрос — только в цене…
Так что вот оно: Зелье! — Павел Третий достал ис-под складок мантии немаленький кубок, и протянул киммерийцу. Тот подошёл, и, не колеблясь, взял кубок.
— Здоровье Вашего Величества!
— Благодарю, Конан.
На вкус, да и на запах Зелье напоминало растворённый в помоях птичий помёт. Но выбирать особо не приходилось.
Конан, стараясь не морщиться, выпил жёлто-зелёную вонючую жидкость до дна. Кубок поставил на ступеньку трона. Покачнулся, потому что в глазах потемнело. Да и в голове зашумело: словно тысячи волн накатываются на прибрежные утёсы! Затем звук усилился до рёва, но вдруг пропал вообще, и остался только мерзкий привкус во рту.
Но тут Конану пришлось опуститься на колено — потому что зал вокруг него начал раскачиваться, совсем как старый добрый «Вестрел» в шторм! И вращаться… Человек на троне молчал — только смотрел, вроде как с сочувствием. Затем…
Не было никакого затем: навстречу глазам вдруг ринулся ковёр, устилавший пол тронного зала, и варвар провалился в чёрную звенящую пучину забвения!
Голова разламывалась.
Ого! Вот так похмелье! Где это он вчера так…
А, нет! Он не кутил, как обычно, в каком-то из местных кабаков, и даже ни с кем не дрался: это ему дали какое-то Зелье…
И он его выпил.
Проклятье.
Пришлось выплыть из дебрей небытия, и заставить отступить от сознания головокружение и тошноту. Ну вот: дышать стало легче! Но вот встать… Пока не получилось!
— Я рад, Конан-киммериец, что ты так быстро и безболезненно пережил Зелье Видимости. — голос человека на троне вроде, не изменился, но звучал теперь… Как-то искажённо. Словно говорил не человек, а… Дракон! Хрипло, глубоким тембром, и очень громко: словно рыча. Однажды Конан имел удовольствие (Или — неудовольствие: это как посмотреть!) общаться с ящером, говорящим по-человечески. Но сейчас, бросив взгляд на трон, откуда доносился голос, киммериец не обнаружил зверя. Король Павел Третий не изменился внешне. Только голос… Стал как бы утробным, зычным — подобным тысяче труб. Но король продолжил:
