— Ты идешь в зал, чтобы твое отсутствие не показалось подозрительным?
— Нет, — уверенно ответила она, — я собираюсь в зал, потому что месяц еще не закончился. Разве не так? А я никогда не бросаю начатое, на полпути.
Я проглотил смех, когда до меня дошло, что Хлоя не шутит. Да храни Господь мою женушку. Она все-таки собиралась запустить свое личико в вагину Шанин. Действительно, еще оставались дни, чтобы провернуть это.
У меня не было никаких мыслей, как она выполнит задание. Каким образом? Шанин просто не допустит ее до своей киски. Однако я восхищался упорством Хлои.
Через несколько дней, Хлоя договорилась на еще одну встречу в квартире девушек, в последний день месяца, тридцать первого июля. И вот, я опять пытался занять время, с нетерпением ожидая ее возвращения. Наконец, около полуночи она появилась. На этот раз я встречал ее у двери.
Приблизившись к моей девочке, я увидел, как вспыхнуло ее лицо. Я поцеловал ее в щеку, и в нос мне ударил запах, который невозможно перепутать ни с чем другим. Запах чьей-то киски.
— Итак, твое личико побывало между ног одной лесбиянки или двух?
— Одной, мой господин. Только Канаки. Я три раза довела ее до оргазма.
— С Шанин снова не вышло?
— Эм, у меня был план, Сэр. — Мне нравилось, когда она обращалась ко мне таким образом. Конечно, я был и мужем и Господином, но называя меня «Сэр», она оказывала мне особое уважение. В этой ситуации — это было самое подходящее слово.
Хлоя продолжила свой рассказ:
— Все было как в первый раз. Мы разделись. Я приметила, куда Шанин бросила свои мокрые от желания трусики, и сбросила свои джинсы поверх них. Когда все закончилось, одеваясь, я прихватила кое-что с собой.
Хлоя, смотря вниз, двумя пальчиками залезла в карман своих узких джинс, и оттуда показался небольшой кусок белой материи. Трусики Шанин. Хлоя приложив усилие, вытянула их из кармана.
Я был в восторге от ее сообразительности.
Она подняла намокшие трусики между нашими лицами, расправила и растянула треугольник ткани между пальцами. Трусики были влажные, я бы сказал — мокрые. Она подняла их немного выше, и мы оба уловили мускусный аромат киски Шенон.
Затем, она смотря мне в глаза, начала тереть трусики себе по лицу, смачивая влагой кончик и крылья носа. Она растирала влагу, набежавшую из промежности Шанин, по лбу!
Мой сабмиссив наносил на свое лицо влагалищные соки посторонней женщины!
Я повторил слово в слово приказ, который озвучил четыре недели назад:
