— Что не так, детка? Тебе не нравится то, что мы сделали? Тебе не хотелось позволять мне играть с твоей симпатичной маленькой киской?
Я бросаю свой взгляд, не желая, чтобы он увидел, что я собираюсь плакать, но я всё равно всхлипываю.
— Просто... я не смогу вернуться к тому, что было раньше.
— Т-с-с, Хейли. Этого не случится, — глубоко вздохнув, он говорит. — Я рад слышать, что ты хочешь этого, потому что я не собирался отпускать тебя. Твоё согласие упростит ситуацию. Я действительно не хотел ставить замки на окна. Но сейчас я не хочу думать обо всём этом. У нас впереди тяжелая битва, и я думаю, что ты достаточно пережила на сегодня.
Его слова заставляют меня расслабиться и почувствовать некоторую уверенность.
Взяв мыло и мягкую ткань, он начинает растирать моё тело и смывать пузырьки. Затем он берет шампунь и начинает намывать мои волосы.
— Откинь голову назад. Я не хочу, чтобы пена попала тебе в глаза, — сев, я наклоняю голову назад, позволяя ему позаботиться обо мне. Я не помню, когда последний раз чувствовала что-то настолько особенное – почти заветное.
Когда все мыло было смыто с моих волос, он поднял меня и посадил на край ванной рядом с раковиной.
— Я хочу, чтобы ты откинулась на зеркало, подвинула свою задницу к краю и раздвинула ноги, — делая, как говорит Папочка, я позиционирую себя для него. Вставая между моими ногами, он опускается на колени, и его лицо становится на один уровень с моей киской.
— Передай мне бритву и крем, что лежат рядом с тобой, дорогая, — говорит он.
Глядя налево, я хватаю их и вручаю ему.
Папочка скользит пальцем по моим нижним губкам, и мои бёдра поднимаются, пытаясь заставить его коснуться глубже.
— Сейчас не время, чтобы жадничать, малышка. Ты получишь только то, что даст тебе Папочка. Если будешь себя хорошо вести, возможно, я больше не шлепну тебя, как когда ты прокричала «чёрт».
Надуваясь, я повторяю:
— Вот счастье-то. Я надеялась, что ты забыл. Ведь у стариков часто шалит память, — дразню его.
Он поднимает бровь, и принимает игривый взгляд.
— Это так, пострел?
Схватив меня, он начинает щекотать мои бёдра, до такой степени, что мне кажется, что я могу описаться. Я кричу:
— Прости, Папочка! Я буду хорошей, обещаю. Пожалуйста, остановись!
— Хорошо, малышка, на сей раз прощаю. И, наверное, лучше всего, чтобы эти губы хранили молчание до поры до времени.
Глава 4
Уильям
Я широко раскрыл ноги Хейли, открыв её сладкую киску. Я облизываю губы и рычу, по-прежнему испытывая наши общие оргазмы во рту. Я вздыхаю и концентрируюсь на задаче передо мной. Наношу крем для бритья на всю её молодую, узкую киску, и мой жесткий член пульсирует. Хейли немного хихикает, и это так невинно и мило, что из кончика моего члена выделяется первая капля предсемени.
