Он рывком притянул ее к себе, прижал так, что она не могла дышать, не то что говорить. И все-таки сопротивлялась. Извивалась в его руках, пытаясь ускользнуть побыстрее от такого знакомого родного запаха, уже обволакивающего ее. Убежать от сильных рук, прижимающих к родному теплому телу. Как он мог!
Слезы полились горькими горячими ручейками. Она постепенно перестала вырываться и только шмыгала носом, нервно всхлипывая.
— Прости меня? — прошептал он просящим тоном. — Думал, так будет лучше. И не смог! — он еще теснее прижимал ее к себе, как будто хотел объединиться, слиться так, чтобы ничто не могло их разъединить. — Ты забралась мне под кожу, так что тебя оттуда теперь не выковыряешь — проверено!
— Иди ты знаешь куда? — снова нервный всхлип.
— Знаю, родная, — продолжая прижимать ее к себе. — Знаю!
И глядя на серенький прямоугольник, поблескивающий в грязном буром снегу проезжей части, спросил:
— А чем ты в меня запулила?
— Это пода… подарок, — слезы снова хлынули в три ручья.
— Подарок? — переспросил он, пытаясь заглянуть в ее лицо, она же упорно отворачивалась, пытаясь рукой нашарить платок в кармане пуховика.
— Подарок тебе на новый год! — укоризненно прокричала она, стукнув его в то же плечо кулачком.
— Хороший, наверное, подарок! Спасибо тебе!
Она усмехнулась, все еще всхлипывая:
— Сволочь ты!
— Ты даже не представляешь какая, — согласился он сочувственно.
— Уже представляю, — вытирая мокрые щеки платком, пробубнила она.
— Поехали домой, — попросил он так просто, как будто не было этих трех месяцев, не было молчания, не было боли.
И она… согласилась.
— А ты часто приезжал к кампусу?
Она уютно устроилась в его объятиях, переплетясь руками и ногами, сонно моргая.
— Сначала вообще не приезжал, потом как-то не выдержал, и понеслась… все чаще и чаще, потом почти каждый день. Хреново без тебя было, очень хреново. А так хоть посмотреть, убедиться, что ты в порядке.
— Ага, в порядке… — пробурчала она обиженно.
— Я думал, может у тебя уже новый молодой человек завелся. А ты на меня с такой истерикой! И это спустя три месяца! Вот и подумал, что, значит, шанс у меня есть, и не прогадал, — улыбаясь, поцеловал ее в теплую щечку.
— Все-таки сволочь ты редкая! — мило потягиваясь, устраиваясь поудобнее, прошептала она.
— Редчайшая! — не стал возражать он. — Ты завтра работаешь как обычно?
— Да, а что?
— Давай, заедем после работы, заберем твои вещи?
— И что?
— И будем жить вместе!
— И как мы будем жить вместе?
