Так, все! Надо срочно звонить Пашке и напрашиваться в гости. Так он и сделал.
Они всегда были ему рады. И он всегда с удовольствием приходил к ним, как будто он был частью этой семьи. Они вечно подшучивали друг над другом, иногда огрызались, иногда недопонимали, иногда не отпускали друг друга, в общем любили. Ему нравилось наблюдать их счастье, счастье близких ему людей. Ни разу зависть не полоснула его, только разве что горькое сожаление оседало где-то на дне душе по тому, чего ему никогда не испытать.
Ночевать он остался у них, а в воскресенье планировался день покупок, как с нежностью называл это Пашка: выгул беременной женщины. Проведя весь день в торговом центре, накупив всякой нужной и ненужной всячины, наевшись в основном неполезной еды, устав от шума огромного муравейника, в который превращался любой торговый центр по выходным, они разъехались по домам, полностью удовлетворенные днем и обществом друг друга.
Вечер понедельника. Вечер тяжелого дня. Плечи ныли от долгого сидения за компьютером. Как хорошо встать и потянуться после целого дня, проведенного в одной позе. Наверное, она не поедет на микроавтобусе, лучше прогуляться, подышать свежим воздухом. Высокая стеклянная вертушка выпускала людей из ярко освещенного пространства бизнес-центра на свежий холод темной улицы. В ожидании своей очереди к вертушке, она взглянула через стеклянную стену наружу и встретилась взглядом со стальными глазами. От неожиданности она не смогла сдержать удивления и брови поползли вверх, собрав складку на лбу. Он улыбнулся такой реакции и подошел ближе к вращающимся дверям, не оставляя сомнений в том, что причина его появления здесь — именно она.
— Добрый вечер, — начал он, как только она вышла на свежий воздух улицы.
— Здравствуйте, — слегка кивнула она, глядя на него все еще с некоторым удивлением.
— Вы простите меня за неявку в пятницу? Работа, знаете ли…
Она улыбнулась ему все той же всепонимающей покровительственной улыбкой. Эта улыбка дала ему понять: она знает, что причина вовсе не в работе, и тем не менее она принимает все с пониманием.
— А сегодня ваше появление здесь можно считать явкой с повинной? — ее улыбка стала еще шире.
Он фыркнул, усмехнувшись:
— Можно мне расплатиться с моей совестью ужином?
— Тогда нужно спрашивать у вашей совести, — рассмеялась она.
— Ну раз в данном случае у нас три стороны, то я спрашиваю у вас, две другие: я и моя совесть, согласны, — уже откровенно улыбаясь, проговорил он.
