Скала и Пламя | страница 44



— Тебе не нравятся цветы?

— Очень нравятся.

— За что же ты их убиваешь?

— Они уже умерли, когда ты их сорвал.

— Но можно же было их засушить.

Теперь пришел черед Наташи смеяться.

— Ты меня с Ольгой путаешь. Мне не нужны символы, чтобы помнить.

— Это одновременно оскорбительно и лестно.

Она крутила в пальцах последний оставшийся от букета василек, а потом вставила его в волосы. Кеннет протянул руку, но так и не коснулся ее.

— Стей, я женюсь, — проговорил он, внимательно глядя ей в глаза.

— Сочувствую твоей жене, — ответствовала Наташа, никак не проявив недовольства.

— Ты не возражаешь?

— А должна?

Кен не нашел, что на это сказать.

— Скоро? — спросила его Стей.

— Зимой-весной.

— Не по залету, надеюсь?

— Нет.

Его аж передернуло от такой версии.

— И то хорошо. Норвежка?

— Да.

— Хорошенькая?

— Очень.

— Зачем?

— Так нужно.

— Кому?

Артур долго думал, но все же… соврал.

— Мне.

— Что ж. Поздравляю.

Он поморщился. Наташа села, потянулась к платью и бросила, словно между прочим:

— Времени уже много. Тебе пора.

— Не терпится избавиться от меня?

— Угадал, — подмигнула Старшая.

Она оделась и вышла из хижины. Обняв себя руками за плечи, Наташа смотрела на лес, изо всех сил стараясь впитать и запомнить запах украденного счастья, чувство истомы в залюбленном до слабости теле и игнорировать едкую горечь, которая жгла ее сердце. И словно сам собой рождался мотив. Она тихо мурлыкала его себе под нос, когда появился Кен и обнял ее сзади.

— Что это за песня? Твоя?

— Да.

— Я не слышал.

— Я не пела.

— Спой сейчас.

И в мотив стали вплетаться слова:

— Я в лесах наберу слова,

Я огонь напою вином.

Под серпом как волна — трава,

Я разбавлю надежду сном.

Тебя творить -

три года не говорить.


— А дальше? — спросил Кен, когда она замолчала.

Наташа пожала плечами и сказала:

— Иди.

Она услышала за спиной тяжелый вдох.

— Не любишь ты со мной прощаться, Стей.

— Не умею. Иди, Кеннет.

Он ушел, не оборачиваясь. А Стейна провожала его спину глазами, напевая:

— Сердце сварено в молоке,

Лист крапивы — в глазах костер.

Лунный свет на твоей руке,

На рубашке — красный узор.

На рубашке — красный петух,

А и мне ли жалеть огня?

Как захватит от дыма дух,

Как светло улыбнется князь!

Тебя ворожить -

Босой по углям ходить.

Тебя целовать -

Под пеплом звезды считать*.

* Мельница — Огонь.

6 часть

И что за интерес мне повторять слова,

Что вы давно желаете услышать?

Меня смущает бес, идея не нова,

Тот бес в груди моей живёт и дышит.

— Поздравляю тебя, Кини, ты балбес, — Нори шлепнула себя ладонью по лбу. — Как можно быть таким идиотом? Честное слово. А ведь вроде умный мужик. Адвокат, юрист, сто языков и законодательств знаешь. Боже, у меня слов нет.