— А морально этих усилий нужно еще больше. И боль, она обоюдоострая. Убивая кого-то, ты и себя убиваешь.
Нори охнула, потому что грифель карандаша сломался, оставив в ее коже маленькую глубокую ямку. Девушка попыталась отстраниться от пронзительного серебряного взгляда, в котором снова заполыхал темный огонь, но Артур прижал ее ноги своими к столу, скрутил пальцами запястья.
Эланор тихо хныкнула от боли, которая снова вернулась.
— Не надо так легко говорить об убийстве, Нори. Это не шутки.
— Уж мне можешь не рассказывать, — скривилась она.
Артур тут же отпустил ее. Перед глазами встало лицо Эрика. Конечно, Нори не понаслышке знала о том, как непросто жить с убийцей. Когда он сам жил с Эриком, то часто слышал, как он кричит во сне, знал, что дядька страдает бессонницей и угрызениями совести.
— Я не убийца, Артур. Мне можно так шутить, — тихо проговорила Нори, дуя на покрасневшие запястья.
— Ты такая странная, Нори. Вроде наша, Северная, но слишком чистая.
— Самому не смешно? В каком месте я чистая?
— Тут, — Артур провел пальцем по ее виску, — здесь, — его рука легла на ее сердце.
Нори сглотнула, почувствовав новую волну возбуждения от его прикосновения к своей груди.
— Только между ног меня не трогай, ладно? — попросила она, пряча эмоции за нахально вздернутой бровью.
— И не собирался.
— Заливай.
— Не обольщайся.
— Лицемер.
— Фантазерка.
— Обожаю тебя, придурок.
— Взаимно.
Артур не сразу понял, что улыбается, гладя Нори по щеке. Он сам от себя был в шоке. Спектр эмоций к этой девочке резонировал в нем от банальной похоти до трепетного восхищения. Она всегда ему нравилась, но он никогда толком не понимал, как с ней правильно контактировать. Они были приятелями, потом эпизодическими любовниками, теперь стали почти родственниками, которые снова скатились до вожделения.
Все, что происходило сейчас с Артуром, было одновременно сложно и просто. С Нори ему было легко. Она всегда принимала его без прикрас, настоящего, не пытаясь изменить, переделать. Эта девочка не ждала от него ничего, она любила его таким. И Артур мог быть с ней самим собой — редкое удовольствие.
***-
Мне место там, где нахожусь я сейчас -
Вы в том уверены — и это прекрасно!
— Что за новости, Артур? Как это, ты не вернешься в школу?
Генрих Лазаревич Савицкий стоял посреди гостиной своего брата и явно не врубался в заявление сына.
— Вот так, отец, — развел руками Артур. — Я не вернусь в школу. Мне нравится в Питере.
— Что за шутки, парень? Я ведь не запрещал тебе проводить каникулы здесь, но школа…
