Дамиан ловит мой взгляд, сверкает улыбкой, а потом ещё и объявляет (точнее, добивает):
— Я решил не выделяться.
— Умница, — выдыхаю я, и больше ничего сказать не получается, потому что он явно ещё и решил блеснуть своим искусством танцора: меня подбрасывают в воздух, потом ловят и кружат, снова кружат…
Когда мы танцевали с Ромионом на лебедином озере, я была красива, а Ромион — мастер музыки. С ним все эти пируэты наверняка выглядели (и уж точно чувствовались) естественно. Сейчас же… Боюсь подумать, как это выглядит сейчас. Знаете, наверное, как если бы большую лягушку в воздух подбросить. Она лапы растопырит, морда обалдевшая — а тут ещё вспышки фотоаппаратов…
Где-то минуты через три я понимаю, что с меня хватит.
— Дамиан, довольно!
Он изумлённо смотрит на меня, обезоруживающе улыбается и быстренько закругляет танец — конечно же, церемонным поклоном вкупе с поцелуем моей руки, которая всем кажется перепончатой лапой.
Тут и музыка как раз смолкает, и мы остаёмся в полной, изумлённой тишине: я в центре внимания одноклассников. В голове проносится мысль: ну ты же сама хотела, чтобы тебя заметили.
Дамиан шагает вперёд, аккуратно задвигает меня за спину и улыбается моему классу — как улыбается непокорным демонам, мечущимся по пентаграмме.
— А ты вообще кто? — выдыхает один из «демонов», и я понимаю: пора сваливать. Срочно.
Дамиан хмыкает, всем видом показывая, как он тут выше всех — особенно всех мужского пола. У него получается: он и впрямь выше, а уж статью своей королевской… Блин, он сейчас ляпнет про королевство! Что-нибудь вроде «Я советник Его Величества, правителя Сиерны» (да, по демоническим вопросам; у Ромиона губа не дура).
— Я…
Я отчаянно зажимаю ему рот рукой, шипя: «Молчи!»
И тут кто-то из девочек интересуется (челюсти с пола подобрали, вот и интересуются):
— А тебе наша Жаба кто?
Ой, блин!..
Дамиан сдирает мою руку — очень настойчиво (наш борец за моё доброе имя бывает жутко сильным и безумно настойчивым), так что я понимаю: свалить уже не успеем, так пойду же забьюсь в какую-нибудь щель. Вот хоть под скамейку залезу.
— Виола моя возлюбленная…
Заткнись-заткнись-заткнись-заткнись!
— … госпожа и…
Я хватаю свою сумку, расталкиваю обступивших Дамиана девчонок и толкаю его к выходу.
— Идём!
— Эй, Жаба, красивыми мальчиками делиться надо, — вырастает у порога Большая Т, а её подружка уже подступается к Дамиану — как бы половчее на нём повиснуть.
Я же подумываю, как бы половчее Большую Т перепрыгнуть (забыв, что у меня сейчас одна видимость лягушачьих лап).
